— Куда едем? — спросила Ниса, спуская Русю со своего плеча и подхватывая под плечи так, словно подружка была просто очень сильно пьяна и не способна устоять на своих двоих. Я одобрительно кивнула, такая поза вызовет гораздо меньше подозрения у окружающих в случае, если мы с кем-то столкнемся.
— К Наташе, — сообщила я, заходя в кабину.
— К подружке убитой студентки? — изумленно уточнила Ниса, выпучив глаза.
— Ага, — кивнула я и достала из кармана связку ключей, показав Нисе. — Прихватила, когда мы там были в прошлый раз.
Реакция подруги испугала меня своей неожиданностью.
Она начала громко хохотать.
— Ты так восхищаешься моей предусмотрительностью или у тебя припадок? — нервно полюбопытствовала я, наблюдая за тем, как подруга буквально ухахатывается, хватаясь за живот. — Я просто не всегда различаю, что с тобой происходит.
— Я сама не всегда различаю, что со мной происходит, — утирая слезы, поведала Ниса. Её грудь высоко поднималась и опускалась, словно она пробежала стометровку. — То ли истерика, то ли давление поднялось.
Двери лифта распахнулись, и мы вышли.
— А что с ней будем делать? — спросила Ниса в тот момент, когда борясь с безвольно болтающимися конечностями подруги, она пыталась усадить, а проще говоря, запихнуть Русю на заднее сидение авто. Муза упорно запихиваться не желала, то и дело норовя вывалиться на не совсем чистый асфальт.
— Поговорим, — решительно заявила я, садясь за руль. — А потом видно будет.
— Ты сможешь? — уже сидя на переднем пассажирском сидении и глядя прямо перед собой, тихо спросила Ниса, когда мы выезжали со двора. — Ты сможешь отдать её Совету? Ведь именно так мы должны поступить. Своих убивать нельзя. А она… ну, не то, чтобы убила, но посодействовала этому. Фактически, Руся была соучастницей преступления.
— Слышала, что сказал Гриша? — устало выдохнула я. — Совет не так благонадежен, как раньше.
— Ты веришь оборотню? — скривилась Ниса.
— В этом плане — да.
— И что же делать? — в крайней растерянности спросила Ниса.
— Один из немногих полезных уроков, который преподал мне мой отец, звучит так: тот, кто выносит приговор должен сам занести меч.
КОНЕЦ ПЕРВОЙ КНИГИ