Эдуард отрицательно покачал головой.
- Вы - провокатор. Уходите.
Климов побелел. За пару секунд на его лице сменилось выражение ужаса, затем обреченности, затем гнева, потом - снова обреченности. Он отодвинулся от стола, собираясь встать.
- Стоп, - внезапно Викентьев схватил его за руку, - Останьтесь. Я согласен Вам помочь.
Климов зло смотрел на старика.
- Это что - такая проверка? Знать бы, сколько лет жизни она мне стоила.
Викентьев оскалился.
- А с чего Вы взяли, что я Вам поверил?
- Но тогда... - удивленно начал Климов.
Викентьев жестом остановил его.
- Может быть три варианта. Если Вы и впрямь Климов - тот самый Климов, тогда у меня в руках шанс, который упускать нельзя. Если Вы - псих или мошенник, то чрезвычайно убедительный. Даже если через какое-то время выяснится, что Вы врете, шум удастся поднять - это уже лучше, чем ничего. Если Вы - провокатор спецслужб, то ничего нового Ваши хозяева все равно не узнают.
- И Вы не боитесь?
- Боюсь, конечно. Но я, ведь, про Климовых уже три года пишу, но меня до сих пор не застрелили и не арестовали. Значит, я делаю что-то, что мешает им со мной расправиться. Возможно, дело как раз в упорных попытках донести информацию о "климоциде" до людей.
Климов нахмурился. В последней фразе что-то было не так, но он не мог понять, что именно. Викентьев глянул ему прямо в глаза, так что Климов не успел отвести взгляд. Несколько секунд они играли в гляделки, пока Викентьев не сказал:
- Подождите здесь полчаса. Я сейчас вернусь.
Старик вышел.
Климов заказал капуччино и чизкейк. Сразу попросил счет. Месяц назад на эти деньги он жил несколько дней. Откусил кусок, запил. Его едва не стошнило. Алексей испытал жуткую обиду, злость, отчаянье. Вкус прошлого, времен, когда он еще был Лёхой Интелем, Алексеем Климовым, а не "климовым" без имени и лица, но с каиновой печатью на лбу, напомнил ему, что он утратил. "А что я потерял, кроме "невинности"? - вдруг подумал Алексей, - Или я не был "климовым", праправнуком Клима Еремеева, обрекшего потомков на смерть, до встречи с Портным? Да и в Климе ли, вообще, дело?"
Алексей огляделся. За соседними столиками сидели свободные люди, раскованные жители столицы: студенты, клерки, программисты. Фрилансеры, хипстеры, креаклы, офисные хомячки. Болтающие, смеющиеся, целующиеся, не беспокоящиеся ни о чем. Алексей знал, что на самом деле, ни фига они не в безопасности и каждый может оказаться климовым. Но они-то об этом не знали, и это составляло их громадное преимущество перед ним. Того из них, кто по несчастью окажется климовым, в худшем случае после пяти минут ужаса ждет быстрая и легкая смерть, а не долгие мучительные месяцы возвращающегося страха, лишений, унижений и постоянной изнурительной борьбы за сиюминутное выживание. Алексею стало физически больно смотреть на этих глупых везунчиков.