А если бы Руслан не додумался заглянуть в книги, ничего бы не вышло. Я не умная, я обычная, и даже представив, что смогла бы пробраться к реагентам, далеко не факт, что соединила бы правильные пропорции, да и вообще, положа руку на сердце, скорее всего, разбила бы пробирки и сдохла прямо там. Вот смеху было бы!
Нам помогли, и очень здорово. Не только Марго, хотя она — просто еще один луч света в этом мраке боли и страха. Но ввести нужный эликсир, назовем его так, под силу только умнику. Не знаю, кому конкретно, но предполагаю, что одному из приговоренных Игорем.
Все получилось! Боже, честно, даже слегка не верится.
Хлесткая пощечина, вероятно, должна была вернуть меня из мира грез в реальный, куда более безрадостный.
— Я не знаю, как вы это сделали, но не думай, что это сойдет тебе с рук!
Шаги приблизились. От очередной пощечины голова дернулась, потом удары посыпались уже куда попало. Я замычала, скорее инстинктивно, разумеется, молить о пощаде или даже показывать слабость в планы не входило. Ну, ничего, в таком положении я впервые, научусь терпеть. Если честно, когда меня только поймали в гостинице и доставили сюда, методы были снисходительнее… Не намного. Пожалуй, сейчас нам действительно удалось вывести из себя этого империалиста.
— Игорь Валентинович, полагаю, если у нас будет возможность провести кое-какие испытания…
— К черту!
— Но…
— Я сказал: заткнись! Где ее дружок?!
— О ком вы?
— Я не с тобой разговариваю! — снова крик, и значительно более тихое: — Игнат, где твой бывший начальник? Уверен, без его участия не обошлось.
— В камере. Привести?
— Да. Надеюсь, он еще может говорить?
— Особого распоряжения же не было.
— То пока.
После этих слов сердце, готовое, казалось, ко всему, замерло от дикого волнения. Он же должен был уйти, сбежать туда, где прятал остальных! Я ясно написала обо всем в книге, умоляя послушать. Он — первый, на кого бы пало подозрение, не считая меня, только экземпляр убить не так просто, да и жалко, а вот на нем, боюсь, и выместят всю злость из-за устроенного наглого форс-мажора.
И Марата не тронут, если до сих пор не сделали этого. Зачем ты остался, Руслан? Гребаный супергерой!
— Сдери с нее маску.
Охранники тут же бросились исполнять приказ. От яркого света глаза чуть слезились, но разглядеть Игоря у меня получилось. Волосы, обычно по пижонски прилизанные, торчат в разные стороны, галстук ослаблен, рукава рубашки загнуты. Рожа бледнее стен палаты, и вроде бы веко дергается, но последнее могло и показаться.
— Ты пожалеешь… — шипение гадюки — идеально подходящий термин его тону. — Будешь молить о том, чтобы я подарил тебе смерть.