Юрик замолчал и все дружно посмотрели на Лёньку. Он поёжился.
— Целовались мы только с ней, вы чего? Поклясться могу если надо.
— Да я просто объяснил все неловкие моменты. Чё-ты? Хорошо отдохнули, размялись, выпили, футболку проводили в далёкое плавание. Лишай-молодец. заштопала тебя…
Лёнька мгновенно понял о чём идёт речь и рванул к берегу. Точно! Пропала его футболка.
— Да, пииииии….Да, как так-то!!! Аааааа!!! — разнёсся его горестный крик над чёртовым омутом.
— Лёнь, ну ничего же страшного не случилось. Швы я тебе наложила и их снимать даже не придётся, хорошая хирургическая нить, — попыталась утешить его Машка.
— Да как я без футболки домой. Дед убьёт, — всхлипывал Лёнька.
А гадкий Юрик ухмыляясь протягивал ему пакет. Очень большой пакет. Из магазина пятёрочка.
Иван Иванович, по извечной деревенской привычке, любил вставать очень рано. Вот и на следующее утро, едва только пропели третьи петухи, он уже заявился к Ставриде и начал требовать встречи с Валерой. Хозяйка не ожидав такой наглости, спряталась от Иван Иваныча под одеялом и тихо послала его к Лешему.
— Где они, мать их ети, Ставрида? — рычал дед.
— На сеновале они, спят ещё. Чо ты шастаешь — хрен патлатый? До стыдухи доводишь!
— Да чё у тебя там такого не видел. На сеновале значит…
Дед рванул на сеновал, а вслед ему шипела обиженная хозяйка.
— Только припрись ещё раз к одинокой женщине, всё твоей жене расскажу! И заяву на тебя накатаю…Ни стыда ни совести…Сёдня-же на все двери замки повешу… Старый козёл!
Дед не слышал её. Сеновал оказался для него неожиданной преградой. Туда вела приставная лестница, а лезть наверх ему не очень хотелось.
— Валер-Васильич! Спустись, сделай божицкую милость! — потребовал он.
Валера услышал его, проснулся и посмотрел на часы.
— ММм…Чего? Шесть утра?!! Иваныч, иди ты — на хер! Ещё пару часиков…
— Спустись, чо-ли? Поговорить надо!
— Неа. Вам надо вы и лезьте…Тока не советую…Лестница…
— Щас. Щас-щас, — пообещал Иван Иванович и закинув ногу на первую ступеньку попытался подтянуться. Хряк. Он отчётливо услышал хруст в спине, а потом как скрутило! Кряхтя и держась за спину он в ужасе отступил.
— Лестница проклята….Ммм… Ничего личного… — донеслось сверху.
— Да чтоб тебя! Убил паскуда! Покалечил! — хотел было выкрикнуть дед, но у него не получись. Язык онемел. То ли от боли, а то ли ещё от чего. Охая дед выполз в коридор где торопливо запахивая халат его уже поджидала недовольная хозяйка.
— Получил на орехи Иваныч? Будешь знать как сюда без спроса соваться.
— Ыыыыы, — жалобно ответил тот.