– Товарищ старший пионервожатый, отряд номер три на утреннюю линейку построен. Командир отряда Зубарева.
А он – подтянутый, крепкий – принимал рапорт, уверенно вскинув руку, словно погасив звонкий китайский шарик…
В начале июля была «Зарница».
Река разделила «синих» и «зеленых» на две противоборствующие армии. Напялив синие и зеленые пилотки, разжигали костры на скорость, натягивали дырявые палатки, кидали гранаты, бежали «партизанскую эстафету».
Директор, затянув свои огузья-оковалки в белый китель с зелеными галифе, пускал ракеты из тупорылой ракетницы.
Марина была медсестрой. Зеленая пилотка плотно сидела на голове, короткие косички с белыми бантиками торчали из-под нее. Сумка с медикаментами висела через плечо, повязка с красным крестом, слишком туго завязанная Ольгой, сжимала предплечье.
Володя командовал «зелеными», худой бритоголовый командир шестого отряда – «синими».
После однодневной подготовки произошла схватка.
В 8.15 переправились.
В 8.45 вернулась группа разведки, таща на себе «языка» и подвихнувшего ногу товарища.
В 9.00 вышли на исходный рубеж.
В 9.05 красная ракета зашипела над директорскими кустами и Володя, подняв стартовый пистолет на шнуре, повел за собой кричащих ура «зеленых».
Марина по непонятному совпадению или неосознанному порыву бежала рядом, придерживая свою сумку и дивясь обилию росы.
Вдруг впереди в кустах захлопала сосновыми досками «полевая артиллерия» и, крикнув «ложись!», Володя повалился в траву, еще не скошенную колхозными забулдыгами.
Марина плюхнулась рядом, доски равномерно, как учили, хлопали, Володя, улыбаясь, крутил головой.
Зеленые пилотки торчали то тут то там.
– Ба! Алексеева, друг боевой! Ты здесь? – командир заметил ее, – приподнявшуюся на руках и разглядывающую противника. И не дождавшись ответа, сильной рукой схватил ее за плечи, повалил рядом с собой:
– Убьют, ты что!
Его разгоряченное лицо оказалось совсем рядом, тонкие губы смеялись:
– Медсестрам умирать нельзя. Кто перевязывать будет?
Улыбаясь, он еще крепче прижал ее:
– Снаряды рвутся, а ты высунулась. Не боишься?
– Не боюсь. – усмехнулась Марина, снова поднимая голову.
Его ладонь оставалась у нее на шее:
– Рвешься в бой, Мальчиш-Кибальчиш?
Он пригнул ее голову к траве:
– Лоб пулям не подставлять. Выжить – вот наша задача.
Смеясь, Марина пробовала освободиться, но рука старшего пионервожатого была крепкой. Перехватив ее своей, Марина напряглась и вдруг почувствовала его горячие губы в своем ухе:
– Тише, убьют! Тише, убьют! Тише, убьют!
Стало тепло и щекотно.
Еще не ставшая сеном трава густо стояла вокруг, пахло клевером, мятой, душицей и чабрецом; маленький, словно пластмассовый, кузнечик тер ножками крылья, примостившись на стебельке.