Стены были такие же светлые, украшенные картинами, в том числе портретами. В полутьме я не могла их разглядеть, но была убеждена, что на них изображены великие императоры мое павшей страны. В комнате также стояли не менее вычурные резные стулья, с мягкими сидушками из дорогой парчи, тумбочки и две небольших софы, на одной из которых меня и положил варвар.
Ну меня не отнесли в темницу, что уже хорошо, тут хотя бы тепло и нет сырости. Правду говорят — хочешь спрятать — положи на видное место. Меня просто перенесли из одних покое в другие и, судя по проделанному нами пути, находились они не так далеко от первых.
Я сидела тихо боясь издать лишний звук, пока варвар принялся растапливать камин. Он делал это так спокойно, так обыденно, будто еще десять минут назад ничего не произошло. Будто не по его приказу убили столько невинных людей. Я обрадовалась, когда в дверь постучали, а после на пороге появилось несколько воинов, держа в руках какие-то вещи. Не хотелось оставаться один на один с этим нелюдем. Он им что-то сказал и они, быстро положив вещи на столик у дивана, удалились из комнаты. Но варвар даже не шевельнулся, он продолжил сидеть на корточках у камина, всматриваясь в пляшущие языки пламени. После он подошел к столу и, налив бокал янтарного содержимого из графина, быстро опрокинул его в рот, а потом еще один.
Затем он внезапно встал и подошел ко мне. Я аж вздрогнула от этого неожиданного движения. Не знаю, когда он успел, но за это время он вытер лицо, поэтому единственным следом от нашей с ним схватки оставалась лишь царапина на щеке, которую он получил от статуэтки грифона. Воин смотрел на меня уже не так яростно, как тогда, но его взгляд по-прежнему пугал меня. Он находился слишком близко ко мне и я бы с удовольствие выдвинула руки вперед, чтобы его оттолкнуть, если бы они не были закованы сзади. Слезы ручьями стекали по щекам из-за чего повязка на рту, сделанная из кусак моей ночной сорочки, пропиталась не только кровью с разбитой губы, но еще и ими.
Он положи свою руку мне на шею и долго смотрел на меня. Не знаю, что он хотел там увидеть. Но я не видела в его лице ничего. Ничего такого, что могло бы меня хотя бы немного успокоить. Я была парализована его холодными серыми глазами и не могла отвести от него взгляд, не то что шелохнуться или издать какой-то звук. В какой-то момент я почувствовала, что варвар коснулся моей лодыжки, заставив мое тело встрепенуться, словно вместо руки он касался меня раскаленным металлом.
Какое счастье, что в этот момент в комнату постучали и вошел какой-то солдат. Он склонил голову перед варваром и обратился к нему: