Спустя два часа трудов такая наконец-то нашлась. Девушка была троюродной сестрой убитого в сражении Эльратского принца. Их общий прадед, Вильгельм II Бенкендорф, правил Империей Священного Грифона 50 лет назад. Она оставалась единственным живым и главное прямым потомком императора.
Герцогиня Анна Аврора Бенкендорф-Айвори, 17 лет. Черные волосы и изумрудные глаза: все отличительные черты, которые были известны. Теперь мы шныряли по улицам столицы, заглядывали под каждый камень в поисках благородной девушки с такой же внешность. Их оказалось, ой как не мало. Это была уже третья повозка, что везлась к королевскому дворцу.
Я шел по правую сторону от нее, пока мои воины в красках обсуждали, что и с какой из девушек они бы сделали не будь запрета трогать черноволосых и зеленоглазых. Да и вообще, было запрещено трогать благородных дам. Как хорошо, что их сахарные ушки не слышат этих подробностей.
Ну что с них взять. Это издержки войны и такими они были тысячу лет назад, будут и тысячу лет спустя. Да и к тому же, воины, сопровождавшие повозку, не какая-то там знать. Это исполнители самой черной работы, низшее звено в иерархии армии. Разве можно ожидать от них другого?
Мы спокойно шли, как вдруг, послышался голос одной из девушек:
— Не посрамите честь Ваших предков, Не дайте им унизить себя. Лучше верная смерть, чем прислуживать нордирийцам.
А потом внезапно что-то свалилось на меня, что я едва ли успел поймать. Мне на руки упала юная девушка. У нее были лохматые, черные как смоль волосы и неприлично открытый наряд из тонкой ткани. Ее кожа, впрочем как и одежда, были измазаны грязью и пеплом.
Кто вообще посадил эту замарашку в повозку? Разве правнучка короля может выглядеть так. Если какой-то воин желал ее оставить для своих утех, то не обязательно тащить ее с благородными дамами во дворец.
Я посмотрел в ее зеленые глаза и увидел там поистине животный ужас и бесконечное презрение. Она смотрела на меня с таким отвращением, с такой злобой, что я аж замер на месте.
Если бы взглядом можно было убить, то она бы убивала меня и воскресила, чтобы снова убить и так бесконечно. От игры в гляделки с ней меня отвлек голос воина:
— Эрл Виторио. — произнес он.
Я поднял глаза и увидел, как нордорийцы склонили предо мной головы. Черт! Как они поняли, кто я…
А-аа, понятно. Пока я ловил эльрацкую птицу, рукав рубахи, которую я одолжил у Бриена, порвался. Да уж, я явно не учел, что мой оруженосец был не таким широкоплечим, как я.
Посредством этого инцидента моя фамильная татуировка на плече в виде волка стала достоянием общественности. Такую носили только мужчины семьи Хангвул: мой отец и я, а после будет мой сын. Догадаться, кто перед ними было не сложно. Мою личность раскрыли. Жаль, ну не думаю, что выдадут меня, если я прикажу: