Не смотря на то, сколько смертей я видела за последние дни, я по-прежнему к ним не привыкла. Я не могла быть столь же хладнокровной и безжалостной по отношению к людям, будь они даже нордорийского происхождения. За свои семнадцать лет мне ни разу даже не доводилось видеть, как убивают курицу на заднем дворе для ужина, не говоря уже о наказании прислуги плетью. Мой батюшка никогда бы не решился на такое. А тут, прямо на моих глазах этот мужчина резал человека, словно скот какой-то и ни один мускул его лица даже не дрогнул.
— Прошу Вас, Ваше Величество, — я даже не пыталась контролировать свой дрожащий, срывающийся голос, — Накажите меня, пожалуйста, только не убивайте ник…
Я не успела договорить, слова сами застряли в горле, когда сквозь пелену слез я заметила Витторио. Толпа свиты Джорджа расступилась, кланяясь ему. Никогда не видела его таким. Мне казалось на его лице не бывает других эмоций, кроме ненависти и презрения.
Витторио:
Когда свита Джорджа расступилась передо мной, я уже было подумал, что опоздал. Еще в коридорах, на пути в ее покои, все отчетливее и громче слышался ее плач и мольбы, обращенные к Джорджу. Теряясь в догадках и сходя с ума от волнения, я мчался к покоям уже не моей невесты, так что даже запыхался. Я, воин пересекший вплавь Таймутский пролив, сражавшийся в боях от зари до зари, задыхался после небольшой пробежки по дворцу, жадно глотая воздух. Мне с трудом удалось сохранить равновесие, увидев Анна Аврору, сидевшую на коленях перед Джорджем в луже крови.
Однако, спустя мгновенье, я быстро пришел в себя и начал понимать, что случилось. Кровь, очевидно, принадлежала не герцогине, а убитым стражникам и служанке. Кажется, уже не моя невеста устроила в покоях самый настоящий погром, чем не слабо вывела из себя Джорджа. Не думаю, что он бы стал крушить тут все. Это отнюдь не его методы, а вот головы рубать — это всегда пожалуйста. Что, собственно, он и сделал. Я, честно сказать, не удивлен.
А вот с герцогиней все было иначе. Никогда не видел Анну Аврору такой. Она была вся красная, заплаканная и растрепанная. На ее запачканном брызгами крови лице рисовался животный ужас. Она обняла руками ноги Джорджа, как будто это могло его как-то остановить. В грудине все сперло. Увиденное сильно задело мою гордость, словно не она, а я валяюсь в ногах у него.
Но и этом мои потрясения не закончились. Я едва не лишился рассудка, когда она дрожащими губами попросила Джорджа наказать ее. Глупая. Глупая и наивная, Анна Аврора. Ты даже не представляешь, чего просишь! Нужно срочно вмешаться, пока бурная фантазия Джорджа не подкинула ему идеи для наказания.