Поэт сидел вцепившись в поручень мёртвой хваткой и широко распахнутыми глазами смотрел через пластиковое окно. В нём в равных пропорциях смешались два чувства – восторг и страх. Саша любил смешение этих ингредиентов, в какой-то мере он был рисковым человеком. Он знал, какой эффект даёт микст этих чувств. Это оргазм, выплеск творческой энергии. В его голове появлялись новые рифмы, а слова сплетались в вычурные выражения.
Монах делал то же, что и всегда. Улыбался и отрешённым взглядом глядел на сидящего напротив Иосифа. Нет, его не интересовал Вождь, сейчас, как и всегда, он смотрел куда-то внутрь. Но Вождь видел то, что видел. В момент очередной паузы между приливавшими волнами эмоциями, он будто заметил Монаха.
– Ну что ты на меня уставился, божья коровка? – Иосиф сверкал пьяными возбуждёнными глазами. – Туда надо смотреть, а не на меня. – Он ткнул пальцем себе за спину, где за стеклом бликовали и переливались цветные фонарики .
Улыбка Монаха стала шире, он снова сложил ладони перед грудью и наклонил голову.
– Ну тебя! Эй, товарищ…– он чуть было не сказал «товарищ Антон», что мгновенно указало бы Куратору на то, что я раскрыт. Но Вождь вовремя опомнился. – Товарищ…Борис…давай местами поменяемся.
Глава 7. Поэт и шопинг
К моменту нашего приземления солнце почти зашло, и все ощутили, что очень хотят есть. Рыжий повёл нашу делегацию в торговый центр, где, по его словам, находились кафе и рестораны. Но до ресторанов мы добрались не сразу. Виной всему оказалась неожиданно открывшаяся страсть поэта к шопингу. Мы полчаса не могли вытянуть его из шмоточных магазинов, которыми кишел первый этаж мола. Поэт заходил в каждый, будь то обувной, спортивный, или вообще магазин нижнего женского белья. Он был без ума от тряпок, щупал их на манекенах, шелестел тряпьём на вешалке, как страницами книги, мял тискал и гнул кожаную обувь, рассматривал на свет и даже нюхал кружевные женские трусики. Наша угрюмая компания ходила вслед за ним, как муж за бабой барахольщицей, но Саша нас даже не замечал. Он вообще оказался в своей стихии. Его перестали смущать пищащие электронные турникеты, звенящая палка, которую охранник подносил к его чреслам на выходе из магазина, его не удивляли стеклянные двери, открывающиеся как по волшебному велению, прямо перед его носом. Поэту было не до этого. Здесь и сейчас его интересовали тряпки, горы одежды. Такого изобилия фасонов, цветов и тканей он не видел за всю свою прошлую жизнь. Да что там было-то? Фраки нескольких покроев, накрахмаленные рубахи, да пяти фасонов шляпы. Дамские наряды, те вообще были как мешки, и до конца так и не было понятно, какая же фигурка скрывается под этим пышным балахоном. Такая интрига могла длиться годами, вплоть до свадьбы, и очень часто бедного супруга в первую брачную ночь поджидал неприятный сюрприз. Без платья его избранница могла выглядеть совсем не так, как он её представлял.