– Вы что, его читали? – рявкнул он.
Видимая часть щек над шарфом побагровела.
– Нет! – испуганно соврала девушка.
Она еще никогда не видела родственника в таком настроении. Бакчеев пронизывал ее горящим взглядом и нервно барабанил пальцами по столу. Катя про себя решила, что, поскольку она все равно не поняла смысл сообщения, то, в сущности и не обманула, и придала своему лицу выражение оскорбленной невинности.
– Я никогда не читаю того, что мне не предназначено. Просто услышала звук прибывшей почты, – она гордо вскинула голову и величественной походкой прошествовала к двери.
Девушка успела пройти всего несколько шагов, когда руководитель проекта тяжело вздохнул и прогнусавил:
– Простите меня, Катя. Что-то нервы совсем разболтались! Я просто хочу побыть один, понимаете?
Она остановилась и повернулась к родственнику с сочувственной улыбкой.
– Конечно! Не стоит извиняться, я понимаю, как вам сейчас тяжело.
– Эх, – в голосе Бориса смешивались досада и жалость к себе. – Помимо простуды у меня ещё в поясницу вступило и давление подскочило. Дайте мне побыть в покое!
Он принял чрезвычайно несчастный вид.
Катя по опыту знала, что сочувствие чаще приводит к тому, что больной еще больше раскисает, а юмор, напротив, способен творить чудеса, и решила подбодрить его фразой из книги любимого им писателя.
– Всё образуется, – улыбнулась она. – Зато у вас нет родильной горячки!
– Что? – Борис возмущенно округлил глаза и снова начал багроветь.
"Плохо дело, – поняла Катя. – Крепко же его приперло, раз и Джером уже не действует.”
– Вам полежать надо, – сменила она тон на суперзаботливый. – Вы выпили таблетку от давления?
– Выпил, – буркнул родственник. – У вас что-то еще?
Последнее предложение было даже не намеком, а откровенным предложением убираться вон.
– Нет, нет, – поспешно заверила его девушка и заторопилась к выходу.
"Вот и нашелся недостаток в распрекрасном Люсином муже, – сердито подумала она, относя поднос на кухню. – Когда болеет – хуже капризного ребенка. Пуская тетка приезжает и сама нянчится со своим больным супругом!"
Кухонные часы показывали двадцать минут десятого.
"Не опоздать бы,” – испугалась девушка и, помахав на прощание Нонне, удобно устроившейся с неизменной книгой у окна, помчалась к сторожке.
– Куда вас всех сегодня несет с утра пораньше? – еле слышно пробормотал Алексей, открывая ей ворота.
– Кого всех? – насторожилась Катя.
– Всех, – неопределенно махнул рукой охранник и поторопил ее. – Ну давайте, выходите, мне обратно на пост нужно возвращаться.
Для маскировки и запутывания следов, Катя сначала спустилась к реке, потом пробралась через кусты и вылезла на дорогу, надеясь, что теперь ее не смогут заметить из поселка. Она расцарапала руку, нацепляла на одежду сухих репьёв и едва не потеряла в луже один башмак, но маскировка не удалась. Выбравшись на асфальт, первое, что она увидела, был Алексей. Он приветливо махнул ей рукой с крыльца сторожки.