Нонна кивнула головой в сторону окна:
– Вон они, кстати.
На веранде соседнего дома расположились в креслах чейзер и его супруга. Султан держал на коленях книгу, Анжела листала толстый журнал, но чтение обоих явно не занимало. Судя по доносившимся оттуда голосам и активной жестикуляции, парочка непрерывно ссорилась.
– Молодожены, – усмехнулась Нонна.
– Да? – искренне удивилась девушка.
Непрерывные склоки не соответствовали её представлению о заре совместной жизни.
– Четыре месяца, как поженились, – уточнила толстушка.
– Аааа… – протянула Катя и с интересом спросила: – И что… Все четыре месяца так?
– Не знаю. Я же с ними не живу, – Нонна пожала плечами.
Она закончила расставлять посуду и присела напротив Кати за стол с кружкой кофе.
– Султан – он хороший. Не везло ему с женщинами с молодости. Точно не знаю, но, вроде бы, померла его любимая девушка прямо накануне свадьбы. Горевал долго. Ни на кого внимания не обращал много лет, а когда оттаял, то одни вертихвостки ему попадались. Родители у него умерли, братьев-сестер по свету разбросало. Один остался, и вот недавно свалилась на него эта Анжела.
По выражению лица Нонны Катя поняла, что Анжелу она не слишком одобряет.
– Ничего не скажу. Хорошая девушка, только избалованная очень. Хотя откуда избалованности взяться? Родители – простые работяги, не в роскоши жила. Ладно бы единственный ребенок в семье, так нет, еще две сестры есть, а вот поди ж ты!
Толстушка завела глаза к потолку, что-то пошептала и озабоченно посмотрела на Катю.
– Ох, Катенька, вот вы меня сейчас спросили давно ль они так, и я вспомнила. Поначалу-то у них все хорошо было: ни ругани, ни ссор. Это, считай… – она опять пошевелила губами, – … месяца полтора-два как началось.
Она еще больше нахмурилась.
– Неужто, разбегутся? – пробормотала она себе под нос и кинула полный жалости взгляд за окно.
– Не разбегутся, – попыталась её успокоить Катя. – Это у них идет притирка характеров. Не в юном возрасте поженились, поэтому труднее притираются. Султану вашему, наверное, лет сорок?
– Сорок два.
– Ну вот. А Анжеле слегка за тридцать, да?
– Что-то около того, – неуверенно подтвердила Нонна.
– Вот видите, – уверенно сказала девушка. – Это в щенячьем возрасте всё легко, а тут… Образуется!
– Вы так думаете? – с надеждой посмотрела на нее толстушка и воспряла духом. – А ведь правда…
Она была оптимисткой по натуре и добавила свою любимую фразу:
– Конечно. Все будет хорошо!
"Кстати, о щенячьем возрасте,” – подумала Катя, вспомнив про Багиру.
– Нонна Пална, – спросила она разговорчивую толстушку. – У вас в поселке живет женщина, Валентина Михайловна, не помню фамилию. К ней вчера племянник приезжал, собаку привез. Она что, совсем одна живет?