— Я безработная, — сказала я после нескольких секунд молчания. Теперь мой голос звучал отрешенно.
На мгновение на его лице отразилось замешательство.
— Что? Когда?
— Через несколько дней после того, как приходила к тебе в офис. Дженнифер, наконец, сделала свой ход. — Удивительно, но я даже не могла разозлиться на нее. Мое увольнение казалось таким туманным, как далекое воспоминание. — Когда это случилось, мне показалось, что наступил конец света. Все, о чем я могла думать, — мне придется начинать с нуля. Теперь я не знаю, представится ли такая возможность.
Он выглядел так, словно его ударили.
— Обещаю, София. Я помогу тебе. Ты вернешь свою жизнь.
— Когда? Когда я смогу вернуться домой и начать все заново? Когда я смогу увидеть свою семью? Друзей?
Он отвел взгляд и слегка покачал головой.
— Пока не знаю.
— Так я и думала. Боже, похоже, что отношения с тобой должны сопровождаться предварительным предупреждением: может повлечь за собой значительную опасность. Осознание обрушилось на меня, и я откинулась на спинку сидения.
— О... Боже мой. Себастьян. Та история с Лив... было то же самое? — Я не знала, как это не пришло мне в голову раньше. Это совпадение было невозможно игнорировать.
Он закрыл глаза и сделал несколько глубоких вдохов, пальцы сжались в кулак у лица. В этом жесте было что-то более сильное, чем просто гнев, своего рода глубоко укоренившаяся душевная агония.
— Я точно не знаю, — сказал он через несколько мгновений. Он говорил медленно, его тон был мягким и глухим. — Никого не задерживали. Насколько нам известно, никакого похищения не было. Все это произошло в доме. Не проходит и дня, чтобы я не задумывался о том, было ли это из-за меня. — Его лицо исказилось от боли. Я слышала, как он всхлипывает. — Но то, что случилось с тобой, это определенно моя вина, и я знаю, что это вероятно, мало утешает тебя, но я никогда не прощу себя за то, что подверг тебя опасности.
Я уставилась на него, поток противоречивых эмоций бушевал во мне. Часть меня все еще бурлила от ярости. Он имел полное право испытывать стыд. В конце концов, если бы я никогда его не встретила, ничего бы этого не случилось. Он преследовал меня, несмотря на то что знал, что может быть риск, и я заплатила за это высокую цену.
Но я не могла игнорировать боль в его голосе, вину, которая была написана на лице. Он имел в виду то, что сказал, что никогда не простит себя. Он будет вечно с этим жить. Это была странная смена ролей, но внезапно я почувствовала желание утешить его. Несмотря на все, что произошло, я все еще ненавидела видеть, как ему причиняют боль. Связь между нами все еще пылала во мне. Это было похоже на то, как будто его боль вытекала через его поры и проникала в мои, просачиваясь.