Я поднимаю подбородок.
— А если я откажу?
— Тогда мы сделаем это по-моему.
Легкая улыбка приподнимает его губы. Его чувственные, хорошо очерченные губы.
И теперь я смотрю на его губы.
Перестань пялиться на его губы.
Поднимая на него взгляд, весь образ становится четким. Он даже не улыбается, и это совершенно угрожающе. Это взгляд человека, который готовится к битве.
Человека, который так привык к войне, что мир ему наскучил.
И я еще одно поле битвы на его пути к победе.
Так что нет, это не улыбка. Это декларация нечто зловещего и могущественного.
— Почему тебя должно волновать, с кем я веду дела, Джонатан?
В последний раз, когда я проверяла, он не был моим опекуном.
— Думаешь, что можешь избегать меня на моей собственной территории и выбрать кого-то другого для ведения бизнеса? И не кого-нибудь, а Итана. В чем твое послание? Ты пытаешься бросить мне вызов?
— Нет.
Это последнее, чего я хочу.
— Тогда почему ты не обратилась ко мне?
— Мне не нравится смешивать семейные дела с бизнесом.
И я ненавижу его за то, как умерла Алисия. Если бы я не знала, что он одолеет меня, я бы ударила его по лицу и сняла напряжение, которое я испытывала в течение одиннадцати лет.
— Единственная семья, которая у меня есть, носит фамилию Кинг. Ты не моя семья, дикарка. Никогда не была. Никогда не будешь.
— Взаимно.
— Рад, что мы согласны на этом фронте. Теперь ты прекратишь любые контакты или общение с Итаном, включая Агнуса.
— Это было бы «нет».
— Ты только что сказала мне «нет».
— Все верно, Джонатан. Не знаю, в чем заключается твоё дело, но ты не имеешь права указывать мне, что делать.
Тишина.
Он смотрит на меня с тем пустым выражением лица, в котором, теперь я уверена, таится монстр.
— Да?
Я держу подбородок высоко поднятым, не прерывая зрительный контакт.
Джонатан делает шаг вперед. Моя спина прижимается к металлической двери машины, когда его грудь почти касается моей. Мою голую кожу покалывает, на поверхности появляются мурашки, и я понятия не имею, почему.
Он кладет руку мне на затылок, медленно кладет ее на металл машины и хватает меня за подбородок свободной рукой. Мой пульс грохочет в ушах, когда он заключает меня в клетку.
От него никуда не деться, даже если применить попытку.
Не то чтобы я стану это делать.