Ни того, ни другого со мной не случилось.
Поскольку я никогда не рассказывала своему психотерапевту о прошлом, он, вероятно, списал это на одну из этих причин и классифицировал меня в своих аккуратных папках как еще одну статистику.
Это далеко не так. Таким людям, как я, нужна специальная категория, посвященная им.
Джонатан водит пальцем вверх и вниз, и когда не получает желаемой реакции, то обводит мой клитор. Ничего.
Не имеет значения, делаю ли это я или кто-то другой. Быть мокрой это миф, о котором я только читала.
Все еще поглаживая мой клитор, он погружает в меня палец. Сопротивление реальное, и я морщусь от дискомфорта.
Он выходит, но держит его у моей киски, как надвигающуюся угрозу.
— Ты мертва. Увлекательно.
Увлекательно, серьезно? Понятия не имею, какой реакции я ожидала, но не этой.
В прошлом, как и буквально много лет назад, всякий раз, когда кто-либо из моих предыдущих сексуальных партнеров прикасался ко мне и узнавал, что то, что я им говорила, на самом деле правда, это задевало их мужское эго.
Некоторые продолжали в том же духе и просто использовали мое тело. Другие перепробовали все, чтобы быть коронованными как те, кто наконец сделал меня влажной или восприимчивой к сексуальному удовольствию. Когда это не срабатывало, они уходили и больше не возвращались. Не то чтобы я когда-либо искала отношений.
То, как Джонатан находит это увлекательным, сбивает меня с толку, как и все остальное в нем. Я даже не могу сказать, является ли «увлекательно» его обычной саркастической реакцией или он искренен.
— Что случилось, дикарка?
— Возможно, ты захочешь рассмотреть смазку. Ты сможешь войти и...
Шлепок.
Мое сердце подскакивает к горлу, когда звук разносится в воздухе, и вскоре после этого моя ягодица загорается.
Он только что... отшлепал меня?
— Когда я задаю вопрос, я ожидаю прямого ответа, Аврора.
— П-почему ты это сделал?
Я выдыхаю, голос дрожит и совсем неправильный.
Его ладонь снова ложится на мою задницу, и я толкаюсь у него на коленях. Мои вялые руки сжимаются, желая схватить что-нибудь. Что-нибудь.
Мой единственный вариант — это его бедро, но я отказываюсь держаться за него.
— Сделал что? — он еще раз шлепает по моей разгоряченной коже. — Это?
— Дж-Джонатан...
О боже мой. Что, черт возьми, не так с моим голосом? Почему он такой хриплый и почти похож на стон?