В общем, папина кредитка заметно обеднела после моего заказа. Но ничего — для моего отца это сущие копейки.
Наша фамилия у всей небольшой области ассоциируется с бизнесом: сеть гостиниц, ночных клубов, фитнес-клубов, аренда помещений и прочие имущества. Развивать свое дело папа начал еще в девяностых, прославился тогда серьезным и непоколебимым бандитом.
Сейчас лихие времена, конечно, уже в прошлом. Отец законопослушный бизнесмен, исправный налогоплательщик. По крайней мере, так знаем мы с мамой.
Обеспеченность родителей, конечно, наложила некоторый отпечаток на моей судьбе: я могла себе позволить одеваться в лучших бутиках, училась в хорошем университете на платном направлении, покупала дорогие подарки себе и близким.
Не могу назвать себя мажоркой, представителем золотой молодежи, но от финансов отца я не отказываюсь. Не дура ведь.
А после окончания института папа хочет передать мне сеть гостиниц, чтобы я могла работать по специальности и полноправно управлять семейным бизнесом.
Ближе к обеду, разузнав у друзей Антона, где придается депрессии мой женишок, я выдвинулась вымаливать прощения.
Добралась до квартиры знакомого Антона на личном спорт-каре, подаренном папой, я за считанные минуты. Сегодня я чувствовала себя достаточно уверенной и не мотала сопли на кулак.
— Антон, открой дверь, пожалуйста, — пропела я лилейным голосочком из подъезда. — Давай поговорим как взрослые люди.
— А, Марго…. — щелкнул замок, и входная дверь распахнулась, предоставив моему взору парня в растянутой белой майке с бутылкой коньяка наперевес.
Выглядел жених, мягко говоря, не очень. Щеки заросли черной щетиной, глаза покраснели то ли от слез, то ли от недосыпа, ноги подкашивались.
В очередной раз я почувствовала себя последней скотиной, которая так позорно и подло воткнула нож в спину самому родному и близкому человеку.
— Тошенька, давай поговорим, — предложила я. — Хочешь, бульончика тебе куриного сварю? С лапшичкой.
— Да я твоей лапшой по горло сыт! Устал с ушей снимать, — рыкнул парень, но в квартиру меня запустил.
Холостяцкая берлога одного из товарищей Антона пока не выглядела раздолбанной в хлам. В гостиной, конечно, уже валялись грязные носки и коробки из-под пиццы, но было терпимо.
Если Антон еще не обжился в этом месте, есть шанс вернуть его домой.
— Милый мой, я знаю, что очень сильно виновата. Мой поступок не может быть оправдан, такое поведение даже прощения не достойно! Но я не могу допустить, чтобы наши отношения закончились вот так…. Может быть, есть шанс поговорить, начать все сначала?