1
Для первого знакомства я рассказываю, что воспитывался, как
сейчас говорят, в “распавшейся семье”, где всё же меня с
пяти лет научили полюбить книгу. Как я стал атеистом, затем
“отпрыском недорезанных буржуев” и как во мне созревало
революционное сознание. И тут о рабфаке. Чему меня в
пятнадцать лет могли научить тридцатилетние товарищи?
Вполне понятно, что в детстве меня не посвящали во взаимоотношения родителей. Они разошлись, когда я был совсем маленьким, и жили в разных городах. Воспитывался у матери-учительницы, и если говорить о становлении характера, то её заслугой можно считать, что я уже в пять лет полюбил книгу, и, видимо, она и помогла выявить мои творческие возможности, или, вернее, почувствовать радость творения. Конечно, как всегда, это творчество выражалось в детских играх, рисовании, лепке.
Лишь в последние годы жизни отца я жил у него в Туле. Он был партийным работником. Человек целеустремлённый, увлекающийся, смелый. Знал я его лишь три года, причём очень трудные: 20, 21, 22-й — год его смерти. Умер он молодым, в тридцать пять лет.
Вспоминается такой эпизод: отца назначили председателем комиссии по изъятию церковных ценностей, и потом он сопровождал ящик с церковной утварью в Москву. Меня он тоже взял с собой. Ехали в товарном вагоне. На ящике мотался и вздрагивал робкий огонёк свечи. Отец — в несвойственном для него одеянии: в полушубке, с наганом. Два красноармейца у приоткрытой двери щёлкали затворами винтовок. Время было тревожное, и я знал, какой опасности тогда подвергался “самый отъявленный безбожник губернского масштаба”. Церковники и кулачьё ему угрожали анонимными письмами и всяческими провокациями.
Почему я рассказываю об этом? Может быть, из-за того, что потом поездка с церковными ценностями была тесно связана с моим атеизмом. А в те времена это имело немаловажное значение в воспитании характера. В доме жила старая родственница, она свято соблюдала все религиозные праздники, готовила традиционные блюда на рождество и пасху, и в этом отец ей не препятствовал. Однако я не ожидал, что после поездки с церковными ценностями отъявленный безбожник вдруг предложит мне пойти вместе с ним к заутрене. Служба шла в великолепном соборе, внутри Тульского кремля. Прекрасный хор. Мне понравилось это зрелище. Отец комментировал всё происходящее на амвоне, как на сцене, и даже говорил, что сейчас делается за кулисами, то есть в алтаре: “А сейчас выйдет священник, — говорил он. — А сейчас дьякон… А это он по-гречески… Теперь вступит хор”. Оказывается, отец был в детстве служкой в какой-то церкви, а потому запомнил весь сценарий этого благолепного представления. Может быть, именно тогда в моём детском сознании впервые кристаллизовалась мысль, что привлекает многих людей в церкви.