— Ген, мне больно и работы много, отпусти…
— А мне все равно больнее. Наигралась и игноришь?
— Какой странный разговор получается. Ты меня обвиняешь в чем-то, я отбиваюсь…
— Пока не скажешь, как есть, не отпущу…
— Давай определись, Геночка, что бы ты хотел услышать? А то твоя агрессия меня пугает. Я тебе сейчас скажу все, как ты хочешь.
— Есть кто-то другой?
— Есть.
— Кто он?
— А может это она…
— Ксюня, не морочь голову, кто он?
— Да тебе какая разница? Иди вон к жене своей и ее допрашивай. А я молодая, незамужняя и делаю, что хочу.
— Ты с ним спала?
— Ген, хватит, мне пора идти, — пытаюсь освободиться, но не тут-то было. В темноте подсобки даже не могу найти, чем бы его двинуть для разнообразия.
— Оксаночка, — Гена начинает целовать мою шею, параллельно пытаясь расстегнуть мою блузку, — ну что ж ты творишь, я же так тебя люблю!
— Да прекрати ты! — уже отталкиваю его, — если не отпустишь буду кричать.
— А ты кричи! Так даже интереснее…
— И тебя не смущает, что все услышат о твоем подвиге…
— Мне сейчас абсолютно все равно.
Гена дергает мою блузку и пуговицы разлетаются в разные стороны. Я чуть не плачу, вот быть изнасилованной бывшим любовником именно сегодня, не очень хочется.
— Ген, остановись, давай поговорим конструктивно…
— Нет, — и он начинает расстёгивать мои брюки, хорошо, что хоть их не рвет.
— Я не хочу!
— Уверенна? — он запускает руку в мои брюки и касается трусиков, — абсолютно сухие?!
— Суше Сахары, не хочу же… И руку свою убери!
— Значит будет больно, — он тянет брюки вместе с трусами вниз. Шансы спастись близятся к нулю.
Я нащупываю какую-то банку, предположительно с краской, но закрытую. И пытаюсь до нее дотянуться.
Он с силой приподымает меня под попу и усаживает на стеллаж. Мои брыкания вообще никак не действуют. Разводит ноги и попутно расстёгивает ширинку. Хух, попала я как кур в ощип. Его готовый член уже совсем близко. Мама, неужели все будет именно так.
Но рука все-таки дотягивается до краски, и я бью его этой самой банкой по башке. Гена пошатнулся, но не упал, а просто съехал по стенке. Сердце колотится! Я дрожащими руками натягиваю белье и брюки, пытаюсь запахнуть блузку и опрометью бросаюсь прочь из подсобки. Вроде Гена дышит и вроде живой. Поделом!
— Ой, а чего это Вас баба Зина так? — спрашивает Марина, наш дизайнер и моя подчиненная, указывая на оторванные пуговицы.
— Была бурная дискуссия, но я ее убедила, — пытаюсь оправдаться и натягиваю жакет.
Остаток дня я провела за столом и даже в туалет не выходила, чтобы у коллег не появлялись вопросы насчет моего внешнего вида.