— Ксюнь, закрой рот! Или это сделаю я.
— Ну я же плохая девочка и…
Он ловко повернул мою голову и закрыл мой рот поцелуем. Больше было не до разговоров. Если Гена хотел, он мог быть очень властным.
Пальцами он провел по моим складочкам, поверив готовность и вошёл прямо так, стоя сзади. Я даже губу прикусила. До чего же хорошо!
Чтобы быть во мне глубже, он наклонил меня и я локтями упёрлась в быльце дивана. Уж глубже некуда. А дальше, как я говорю, простая механика. Перед самым финалом я прикрыв глаза, представила черные глаза генерала Корецкого, как он смотрел на меня, когда перевязывал мою руку, и просто в секунду оргазм лесным пожаром пронесся по моему телу. Гена просто не успел за мной. Правда ещё пару толчков и я почувствовала, что и он кончил.
— Ты чего так поспешила, Ксюнь? — устало спросил Геннадий.
— Да так, немного перевозбудилась. Пить будешь?
— После такого финала — выпить святое дело!
Когда я наливала вино на кухне, меня посетило чувство, присущее, наверное, самке богомола, захотелось резко избавится от Гены. Вот выставить его в ночь и все. Не голову ж ему отгрызать!
Но я сдержалась…
— Ксюш, а ничего, что мы ещё раз и без презерватива, — спросил Геннадий, принимая от меня бокал.
— Нормально, я на таблетках, говорила ж тебе, и не люблю эти резинки. Если боишься заразиться, можешь не бояться, я все равно сплю только с тобой. А если и появится кто, ты первый об этом узнаешь.
— А что есть такая перспектива?
— Пути Господни, Геночка, неисповедимы! Я ж не буду годами сидеть и ждать, пока ты от жены уйдёшь наконец.
— Ксюш, а давай начистоту, — Гена отпил вина, — если бы четко сказала, что этого хочешь, я бы после первого раза ушёл. Но ты все как-то не определишься, нужен я тебе или нет. А я между тем по тебе с ума схожу и сплю с тобой только на твоих правилах.
— Бедный мой, — глажу по волосам, — чем я могу облегчить твои страдания?
— На колени, женщина!
— А?
— В смысле немного оральных ласк мне сейчас не помешает.
Ну что ж, думаю я, лучше уж так, чем снова ощущать его внутри. И когда спустя некоторое время его пульсирующий член извергает горячую сперму мне на грудь, я думаю совсем не о сексе и не о Гене. А о чем я вообще думаю? Чтобы скорее пойти в душ, смыть все это великолепие и забыться крепким сном.
— Ты прекрасна! — Гена задыхается, — я тебя люблю, Лисовская!
Любит он, а как же!
— Хорошо, Ген, спасибо!
— Спасибо?! Оксан, ты что? Я ей в любви признаюсь, а от нее больше, чем спасибо не дождешься!
— Ладно, что ты хочешь услышать?
— Что-то другое…
— Что другое, Ген? Что я тебя тоже люблю?