— Я забрал его из кабинета Виктора, когда освободился из плена. Помнишь, говорил тебе про пару артефактов, которые я прихватил с собой?
Я ошеломленно кивнула.
— Но у него он откуда?
— Он предок того самого оборотня, который сбежал вместе с моим пра-пра-прадедом из плена алхимика и поделил с ним артефакт. Моему роду достался рубин, а его — чаша. Я долго искал его, чтобы объединить две части в один артефакт и оживить хамку. Потому и согласен был на любые условия Виктора, лишь бы заполучить чашу. И я ее получил.
— Это же… Это невероятно, Азим!
Я с любопытством рассматривала кубок в его руках, который гудел от звона ударяющихся капель, наполняясь водой. В руках хама сейчас был уникальный артефакт, которые многие века считался утерянным и даже несуществующим. Мне хотелось получше изучить его, подержать. Эта чаша обладала невероятной силой — хранила в себе способность к перерождению, оставшуюся от души последнего в мире феникса. Это возможно, ценнейший предмет во всем магическом мире!
— Даже не думай, ты его не получишь, — строго сказал Азим, продолжая подставлять чашу под дождь. Сам он тоже вымок, как и я, но мы этого даже не замечали. Дождь постепенно стихал, а чаша наполовину была набрана.
— Азим, что ты собираешься делать? — осторожно спросила я, догадываясь о его намерении.
— Я подарю Полёве вторую жизнь. Она заслуживает этого.
Я ошалело приоткрыла рот и уставилась на него, словно не могла понять смысла его слов.
— Но… Но как же продолжение твоего рода? Как же невеста для тебя?
— Да шиликун с ней, с этой невестой… Оживлю, а она замуж не захочет… Кто ж ее угадает? А может, мы характерами не сойдемся с ней? — отшутился он, заглядывая внутрь чаши.
Он шутил и улыбался, но я понимала, насколько это огромная жертва для него. Он готов был на все ради спасения своего рода. Он через столько прошел, чтобы заполучить чашу, проделал такой путь, сделал почти невозможное — восстановил потрясающий артефакт! И сейчас готов пожертвовать его силой ради мавки?
— Но почему? Почему ты делаешь это? Почему спасаешь ее?
Азим молчал. Улыбка сошла с его лица.
— Хочу, чтобы она жила. Я всю жизнь ненавидел и осуждал расу ведьм и колдунов за эгоизм и потребительское отношение к магии, а сам поступал также. Из-за моей одержимости идеей продолжения рода я сгубил Полю, чуть не сгубил тебя, самого себя и еще мало ли кто мог пострадать. Я пошел на ложь и предательство. Разве можно оправдать цель такими жертвами?
— Но ведь чаша может воскресить только единожды. Твой род прервется на тебе. Ты уверен?
— Уж лучше род Хамелеонов закончится славным именем Азимуса Камалео, чем он продолжится именем подлого эгоиста и предателя, из-за которого погибло невинное магическое существо.