— Ну привет, что ты так долго, а сказал, что близко, — приглашает войти.
— И тебе, привет, птичка…
Боже какой милый воробушек. Все волосики убраны в строгий пучок, на лице нет даже и следов косметики и одета как-то необычно. В черном купальнике на бретелях и джинсах… Это что за мода такая? Потом окидывая взглядом ее миниатюрную фигурку, понимаю, что, наверное, только с танцев вернулась. А когда она проходит передо мной, я вижу ее открытую белоснежную спину и длинную шею. Так хочется прикоснуться губами к этой самой шее, но пока строю из себя порядочного человека.
А квартирка небольшая, но такая светлая. Осматриваю я птичкино гнездышко, только вот вещи собранные в углу. Куда ты птичка собралась?
Она вроде заметила мой немой вопрос:
— Я переезжаю в дом к маме, надо же кому-то быть с детьми.
Дети? Ах, да Машины дети… Совсем забыл про них, там еще кроме птички двое — двойнята кажется. Мне прям взгрустнулось. Они же маленькие такие лет по восемь-девять, и птичка еще такая молоденькая…
И переедет моя птичка в отчий дом… и больше не видать мне ее…
— Так чего звала? Что за дело у тебя ко мне личное? — опять решил пошутить:
— Мне конечно говорили, что девственницы — существа влюбчивые, но я думал, что это миф. Или может ты поняла, что уже беременна?
Смотрю на птичкину реакцию. Аж в лице изменилась, щеки порозовели, приняла угрожающую позу:
— Да ты что совсем чокнутый?! Тебе лишь бы чушь пороть. Ты вообще бываешь серьезным?
— А зачем тебе моя серьезная сторона, птичка? Не думаю, что она тебе понравится… И вообще рядом с тобой мне трудно долго быть серьезным.
Пододвигаюсь к ней ближе и подцепляю бретельку ее купальника, медленно стягивая ее вниз…
— Что ты делаешь? — от моей наглости у нее отвисает челюсть. И она быстро поправляет спущенную бретельку. Я снова пытаюсь спустить бретельку уже на другом плече. И немедленно получаю по своей лапе маленькой ручкой.
— Ты точно больной… — ставит птичка мне диагноз, — прямо маньяк какой-то.
— Ну ты сам же просила, чтобы я поменьше болтал и больше делал, вот я и стараюсь как могу…
Она закатывает глаза и закусывают губу:
— Ну вот как так можно, ты же взрослый человек, а ведешь себя как подросток…
— По-моему, из нас двоих взрослая ты, а я — подросток…, — хотел прям в слух сказать «влюбленный подросток», но сдержался. А то обрадуется еще раньше времени…
— Так вот, — птичка пытается взять себя в руки, — Мэтт Лавлесс, мне очень нужно…
Но я не даю ей договорить и буквально впиваюсь в ее губы. Потерял волю и самообладание! Сама же позвала, и сама же выглядит, так что у меня все тело ноет от ее присутствия. Особенно определенные его части. И она меня не оттолкнула, только так лёгонько по голове стукнула, мол дурак такой. Не отрываясь от ее губ, буквально отшвыриваю пальто. На нас и так слишком много одежды. И тут птичка, отстраняется. Тяжело дышит: