Креща лоб на святой лик:
– Готов на любом толковище под ними подписаться.
Отводит глаза в сторону и, долго молчит. Наконец:
– Ну смотри, Серафим – если соврал…
– Тю… А, мне что «смотреть», то?! У меня, никаких с ними дел нет! Это вы смотрите, чтоб они вас под цугундер не подвели.
Ксавер, багровея шеей, обращается к своим:
– А вы что скажите?
Саул, он которого за всю историю нашего знакомства – я слышал не более десятка слов, проскрежетал ворочая желваками:
– Этим троим, я никогда не верил – гнилые они по жизни. В «общак» не вкладываются – «фарту», говорят нет. А сами – «прикинуты» как на картинке, всегда при файфовых шмарах и из кабаков – их за уши не вытащишь.
Упырь, поигрывая подарком:
– А что раньше молчал?
– А ты разве спрашивал? С виду то, всё пристойно, а на что гуляют – среди людей спрашивать не принято.
Ксавер, зло щетиня свои «великопетровские», жёсткие усики:
– Продались, сцуки! Знаешь, где они кантуются?
– Поспрошать у людей надо.
– С утра выловить всех троих и ко мне «на разговор».
Свиньи в сарае плотоядно захрюкали – как будто почуяв свеженину и, меня тут же морозным холодком по загривку – посетила давешняя «попаболь».
Упырь, щелчком выбросил лезвие из толледской стали:
– Заодно и подарок опробуем-обновим! Как там его, говоришь? «Колумбийский галстук»?
– Э, нет, – возмутился-запротестовал я, – такая казнь только для «особо важных» персон – а не для всякой пупырёвой мразоты, вроде этих кумовок. Да и не их бесславная кончина мне нужна, а наоборот – бесславная жизнь… Хотя бы до суда.
Все трое в диком ахуе:
– Объясни, почему их нельзя просто зарезать – коль признаются?
– Признаться то, они признаются – у меня есть на них письменные показания Васьки Кота…
Судя по реакции, отдельным присутствующим хорошо был известен и этот трубейный персонаж – весной свершивший побег из Ульяновской школы милиции и ныне находящийся неизвестно где.
– …Но мне нужно, чтоб они пришли с повинной к ментам и вложили Погребинского, как организатора и идейного вдохновителя банды. Завтра, не позднее, чем в двадцать часов по московскому времени.
Недоумённо переглядываются и, Ксавер задаёт вполне логичный вопрос:
– А, нам это на хрена надо, скажи-поведай?
Глядя на наручные часы, сожалеючи:
– «На хрена» – это слишком долго рассказывать, Партнёр, а времени у меня уже нет. Но могу коротко поведать «зачем».
– Зачем?
– Затем, Ксавер, что если удастся утопить Начальника ГубНКВД – я расскажу тебе самую(!) важную с момента нашего знакомства информацию. А если не удастся…
Театральная пауза – прямо по Немировичу-Данченко и, затем: