– Поверив mère, думала получить райское удовольствие… Но это было нечто – гораздо больше обычного, неподдающееся описанию человечьим языком. Острейшее наслаждение! Блаженство до обморока и потери разума!
Пришлось во второй раз за сегодня выйти из забытия и пробурчать:
– А он у тебя хоть был, чтоб его терять? Разум то?
Та, включив полный игнор:
– Это то, про что я подумала?
Раскрываю глаза: Лизка задумчиво-восторженно растирала пальчиком мокро-серое пятно по постели. Мельком взглянув на тёмное пятно на белой простыне по соседству – напоминающую раздавленную бабочку Бредбери:
– То, то… Оно самое.
Недоумевает:
– И из такого «вещества» получаются дети?
– С такого, с такого…, - ворчу по-стариковски, – ты ещё «его» на язычок попробуй, малахольная дурочка.
Дав ей хорошенько по рукам, забрал простыню и скомкав – метнул в сторону ванной.
– Не забудь постирать – служанки у меня нет.
И не успев коснуться головой подушки, как погрузился в чёрное небытие и, в этот раз очень надолго, отлично выспавшись…
* * *
– Серафим…, - влажно прошептали мне на ухо, а щеки коснулось что-то мягкое и шелковистое, – Серафимушка…
Зеваю и переворачиваюсь на другой бок:
– Шо, опять?! Ну, прям – «Ночь сурка», какая-то!
– Хихихи!
Целует в губы:
– Какая «ночь»? Вставай, лежебока! Уже почти двенадцать дня – мне пора идти на собеседование в Промакадемию.
Приоткрыв глаза, увидев её одетую в строгий официоз, прям – отличница, комсомолка, спортсменка и просто красавица – глаз не отведёшь, лениво-неохотно отвечаю:
– Предлагаешь мне за руку тебя проводить? В постель ко мне ты самостоятельно забралась, значит – уже не маленькая…
– Хихихи! – целует в губы, – да нет, я сама как-нибудь доберусь. Вставай, говорю – а то обед остынет.
И тянет с меня одеяло. Почувствовав зверский голод, принюхиваясь к запахам из кухни – сел и, тут же продрал очи:
– Так у нас и обед имеется?
– Ну, а как же! Пока ты спал, я прибралась в квартире, – смущённо покраснев, – постирала простыню, твои носки и исподнее и, приготовила обед.
Обдало внутренним жаром. Произошло то, чего боялся больше всего:
«ПизТсец… Меня женили!».
Началась семейная жизнь – прямо, как у молодожёнов. Приподняв одеяло и, не особо удивившись – обнаружив собственную наготу, обращаюсь к «новобрачной»:
– Лиза! Выйди, пожалуйста – мне надо одеться…
– Зачем? Хихихи! Я, «что-то» у тебя ещё не видела?
Ударив себя по лбу ладонью:
– Ах, да – чуть не забыл. Мы ж занимались любовью без трусов – по-взрослому.
Уже не стесняясь, встал, вытащил из-под кровати походный чемодан, достал из него сменное белья и начал облачаться.