- Девять из десяти освобождённых рабов, при случае, обязательно попытаются сами стать рабовладельцами и обзавестись невольниками. Поверь, я знаю что говорю. Впрочем - если пожелаешь, можешь как-нибудь и сама, убедиться в этом воочию.
- Так что, тут вообще помогать никому не нужно?! Неужели по твоему, все местные угнетенные, восставшие за свободу и справедливость - ничего хорошего не заслуживают? - с вызовом глядя на Сергея, презрительно бросила ему Кира.
Чайка двинул плечами и рассудительно проговорил:
- Ну почёму? Раз уж мы оказались поблизости - попытаемся кого-нибудь выручить. Но... - он сделал паузу и твердо посмотрев на девушку, жёстко завершил:
- Поможем лишь тем, кто будет достоин и готов принять помощь, не скурвившись при этом.
- ...Эти взбунтовавшиеся животные, нечестивые и грязные свиньи, неверные собаки, которые дерзко попытались попрать, предначертанную им Всевышним судьбу, определившую смиренно служить правоверным - будут показательно и жестоко казнены! Да будет на всё воля Аллаха! Иншалла! - проникновенно вещал представительный имам, обращаясь к собравшемуся на площади, огромному скопищу народа. Распаленная паства слушала его, затаив дыхание. И как только был провозглашен окончательный вердикт - громадная толпа, отозвалась одобрительным ревом...
Сергей и Кира, находились неподалеку, с сочувствием и жалостью, взирая на обречённых людей.
На высоком помосте, стояли на коленях, закованные и окровавленные, одиннадцать уцелевших повстанцев. Все они отличались между собой - национальностью, расой, возрастом. Среди них присутствовала, даже одна молодая женщина.
Трое осужденных, опустивших головы, выглядели совершенно подавленными и сломленными. На их мертвенно-бледных плоских лицах, казалось навечно застыло, выражение полной безысходности и равнодушия. Словно недавний импульсивный порыв к свободе, полностью исчерпал и опустошил, этих ныне безучастных азиатов.
Вид, находящихся справа от них, четверых соседей - также представлял собой, весьма удручающее зрелище. Услышав, об уготованной им жесточайшей и продолжительной казни - эти представители европейских народов, не могли скрыть эмоций испуга и страха, теперь явственно плескавшихся в их глазах.
Располагавшийся слева от них чернокожий африканец, наоборот, пребывал в состоянии буйной и неконтролируемой ярости. Негр всеми силами своих могучих мускулов, пытался разорвать цепи. На его губах выступила пена, белки очей дико вращались, а из уст, раздавались нечленораздельные и угрожающие крики.
Стоявшая рядом с ним, молодая пара, также не выказывала большой покорности. Юноша и девушка, с видневшимися у них на шеях нательными крестиками, глядя с ненавистью, на колышущееся внизу море мусульман, с вызовом читали христианские молитвы.