Второй воин вышел уже с намерением драться со мной. Меч его был как раз в длину метр — пятьдесят девять.
— О! Это уже поинтереснее будет, — одобрила, и пожалела, что на миг потеряла бдительность.
— Оружие бросай, женщина, — раздалось за спиной спокойным мощным тоном, вместе с уткнувшимся меж лопаток наконечником арбалетной стрелы.
Как же я упустила из виду, что в малый зал вход с двух сторон!
На рассвете я уже сидела на привязи с другими знатными дамами, каких удалось выловить в замке. И размышляла о том, каково это быть проданной в рабство на северном континенте.
И мысли такие рождались отнюдь не потому, что нас вывезли из замка в варварский лагерь. Скорее потому, что я была абсолютно голая!
Варвары отобрали доспехи и оружие, с которыми я мысленно распрощалась навсегда. Меня уже обсмотрели и хорошенько облапали, как молодого скакуна. Ладно бы там зубами ограничились, так ещё и во влагалище бабка варварская заглянула, заключив, что я девственница. Как и ещё три молодухи, из сорока пяти пойманных. Не густо. И стыдно барышни, прям за всё королевство Зеленых холмов.
— Верните трусы! — Рявкнула на бабку. — Красные трусы, такие маленькие. Понимаешь меня?
— Да понимаю, — закряхтела беззубая старуха. — Писька, как у девочки малой.
— Вот именно! Что воинов смущать, да провоцировать! Гони трусы обратно, они всё равно на ваших дам с широкими бёдрами и крупными костьми не налезут!
— Да верни ей уже трусы, старуха, — буркнул мимо проходящий знатный воин в соболиных шкурах. — И всех рабынь одень, нечего воинов провоцировать. Мы достаточно уже увидели. Первым же драккаром их к конунгу.
— Всех?
— Нет, только чистых. А остальных на делёжку вечернюю к добыче. Пусть ярлы порадуются.
И повезли нас четверых на повозке в клетке в сторону океана. Ехала я, смотрела на угрюмые и растерянные лица молоденьких девочек. Одна чумазая беленькая, невзрачная, видимо с ночи не успела накраситься, ревела утром много, пока губы не потрескались, другая тёмная с распухшей губой, скорее всего сопротивляться пыталась, третья — рыжая, конопатая, сама худая до безобразия, но с пышными шариками груди, которые едва закрывали лоскуты разорванной кофты.
Лошадь копытами стучит, колёса по кочкам бьют, лица девиц в такт пошатываются, смотрят с грустью вдаль, в сторону неизведанного. А я вдруг подумала приподнято, что ещё не бывала в варварских землях.
Навстречу по соседней полосе проносятся отряды всадников, тянутся телеги с провиантом, проходят пешие колонны воинов. Видно не вооружённым глазом, что масштаб вторжения на Холмы велик. Все, кому не лень, заглядывают к нам в клетку. Конвой не редко перекидывается со встречными на разных языках и наречьях, проскакивают фразы и на моём родном языке.