Пока шли по узким улочкам меня то и дело пытались протаранить в плечо прохожие мужчины. Сперва решила, что случайно, затем поняла, что это у них фишка такая, мол, слабак уступи дорогу, я очень широкий. И не важно женщины мы, или маленькие мужчинки.
Заглянули в пивнушку дикарей, лицезря небольшой бардак и несколько пьяных свиней, вдобавок ещё и хрюкающих на местном диалекте.
Мест за столами уйма. Почти все пьющие ушли на войну.
Расплатившись за эль и мясо птицы одной из беличьих шкур, мы пристроились в уголочке, дабы спокойно насладиться твёрдой землёй под ногами и непроницаемой крышей над головой.
От одной только мысли о воде и волнах на ней тошнило. После бесконечной качки, вступив на твёрдое наконец — таки, я поняла, как же это чертовски здорово стоять на чем — то устойчивом. И не бояться, что тебя сожрёт акула, которая вот — вот высунется метрах в двух от тебя. Бездонная чернота подо мной целый месяц цинично вторила, как я ничтожна и незначительна.
— Почему у Миранды волосы отрастают быстрее, чем у нас? — Возмутилась подвыпившая блондинка. — Признайся, у тебя где — то припрятан крем?
— С лысой головой в жизни никогда не была, — занудила рыжая. — Чувствую себя голой, все смотрят на меня и смеются.
— Да кто на тебя смотрит, — хмыкнула я.
— Да вон те вон, — кивнула рыжая на кучку пьяниц в другом конце зала.
— И зачем ты кивала на них? — Взвыла я, увидев, как один из пьянчуг подорвался резко и направился к нам, пошатываясь.
С удара ноги стол разлетелся в щепки, девушки попадали. Только я осталась сидеть на месте с деревянной кружкой в одной руке и с тарелкой в другой.
Не обращая на меня внимания, варвар навис над рыжей, обступив ногами. Та в ужасе закрыла лицо, а девочки стали расползаться на четвереньках кто куда.
Варвар выдал что — то несуразное и рассмеялся.
— Чего сказал? — Уточнила на всякий случай я, мало ли и меня коснулось.
— Он спросил, мужик он или баба, — выкрикнул перевод хозяин таверны.
Тем временем пятеро его дружков, убедившись, что их товарищ разобрался сам, отвернулись и продолжили пить, как ни в чём не бывало.
— Баба, я баба! — Взвизгнула рыжая.
Продолжая посмеиваться, варвар вытащил свой член и начал ссать прямо на перепуганную до смерти внучку герцога.
Тут уже я не выдержала и отвесила пинка.
Разъяренный варвар, на которого попала его же моча, встал ошалело врастопырку и начал рассматривать меня, видимо, оценивая противника.
— Баба? — Спросил вдруг на моём.
Я поднялась с бочки, что была в роли табурета. Распахнула шкуры и показала голые сиськи.
— Баба, — заключил варвар и успокоился.