— Неееет! — раздался дружный возглас.
— Отлично, тогда предлагаю создать общий фонд, в который каждый будет вносить по 10 кусков руды и 1 агату ежедневно. Из этого фонда будем делать выплаты Хантерам и помогать новичкам, чьи способности пока не позволяют сделать норму самостоятельно. Никто не должен голодать, я считаю, это неправильно.
Под дружный рёв одобрения я опустошил содержимое сумки и вывалил двести кусков руды, положив сверху двадцать самоцветов. После секундной заминки Федун поступил точно так же. По пути сюда я разрушил медную жилу.
— Это наш взнос в общее дело. Нужно выбрать место, где будет храниться общий фонд, и выбрать ответственного за его сохранность. Документацию предлагаю сделать открытой, система это позволяет. Так каждый сможет знать, сколько руды находится в фонде, и посмотреть, кто не делает взносы. Также можно использовать общий фонд для больших покупок, но тогда стоит провести всеобщее голосование.
Шокированные нашим поступком игроки загомонили. Никто не ожидал таких кардинальных изменений в беспросветной рабской жизни, и на лицах большинства сияли счастливые улыбки. Главное, чтобы мои начинания не разбились о действительность, ведь история свидетельствует о том, что жить честно хотят не все, и порой эта болезнь может передаваться другим.
— Значит, я моральный урод? — послышался знакомый голос Лики возле самого уха. — А неплохую революцию, причём всего за пару дней, ты устроил, Оникс, аплодирую твоим талантам. Что с Осгырхом? Артефакт говорит, что четыре игрока остаются на одном месте уже несколько часов.
— Он сильно устал и решил поспать, ботаника может быть очень полезной в умелых руках, — мысленно чертыхаясь, ответил я лисичке, стараясь не выдавать своих истинных чувств. Проклятье, мне не удалось почувствовать её присутствие. Эмпатия в окружении большого количества людей становится малоэффективной.
— Я смотрю, ты опасный эльф, — совершенно серьёзно, без тени иронии ответила Лики после небольшой паузы. — Мне стоит начинать тебя бояться?
Перенаправленная эмпатия подсказала, что девушка напряжена до предела и от моего ответа сейчас очень многое зависит.
— Я же говорил, что Осгырх — это так, мелкая неприятность, — беспечным тоном ответил я. — Помеха на пути к вершине местной власти. Зачем вкалывать и платить кому-то налог, когда можно заставить других работать на себя, причём вывернуть всё так, что они будут делать это добровольно и с большим энтузиазмом?
Эмоциональный фон Лики выровнялся, она поверила, что я подмял под себя власть из сугубо личных, алчных мотивов. Такое поведение и мотивация вписываются в её представление о мире.