Вообще-то это мое лекарство, но напоминать об этом я не стала. Мне было на руку его злорадное вдохновение, так он не замечал, как петля на моих запястьях начала ослабевать. Еще немного и я полностью ее развязала, но снимать не стала. Придерживала за хвостик, сохраняя иллюзию того, что все еще связана, и ждала удобного момента.
— Представь, как обогатится казна, если за лекарство начнут брать хотя бы по несколько серебряных? Хотя вряд ли драконы, отдадут лекарства простым людям. Они жадные, — он достал из кармана еще одну бутылочку, покрутил ее в руках, наблюдая за тем, как кровь медленно стекает по стенкам, оставляя за собой густые разводы, — я тоже жадный.
Он вытащил крышку и в один глоток осушил содержимое бутылочки.
Меня затошнило. Стоять и смотреть на то, как подлый старик пьет твою кровь и довольно причмокивает — зрелище не для слабонервных.
— Тебе-то оно зачем?
Он довольно крякнул:
— О, дорогая моя наивная Машенька, мне она нужна больше всех остальных.
— Зачем?
— Не твое дело. Может, узнаешь, потом…если доживешь, — криво усмехнулся он, — но я бы на это не особо рассчитывал.
Возле оврага, обнесенного частоколом, с мёртвой полувыжлой, он был доволен, как никогда. Его план работал, дура иномирянка сама себя привела в смертельную ловушку, лекарство копилось. Старик был счастлив.
Подхватив под руку мертвую выжлу, он оттащил ее к краю оврага и столкнул вниз.
Пока он любовался как остальные выжлы с рычанием подбираются к своей поверженной соплеменнице, я решила действовать. Осторожно отступила назад, насколько позволяла моя веревка, собралась духом и бросилась бежать.
— А ну стоять! — заорал Оллин, — стой, мерзавка.
Я бежала не оборачиваясь, по щиколотку проваливаясь в снег, путаясь в ветках, задыхаясь. Мне мешало все — неуклюжий тяжелый тулуп, сковывающий движения, валенки, которые были на пару размеров больше и норовили соскочить с ног.
— Не убежишь, — хрипел он, следуя за мной по пятам, со скоростью несвойственной старикам, — накажу!
Оллин угрожал, сипло дышал, но продолжал погоню, доводя меня до состояния дикого ужаса. Когда же ты остановишься? Сдохнешь от сердечного приступа? Старики ведь не могу бежать наравне с молодой девушкой. Пусть я была слаба от потери крови, пусть меня мотало из стороны в сторону, но я все равно была быстрее. Должна была быть быстрее.
Я запыхалась, у меня слетела шапка, и волосы лезли в глаза, с веток падал снег прямо за шиворот, но холода я не чувствовала, продолжала бежать, не разбирая дороги.
Один раз он чуть меня не поймал. По-старчески скрюченные пальцы схватились за мой воротник, но удача была на моей стороны — я споткнулась, и резко ухнула вниз с пригорка, зарывшись носом в снег.