Осталась только я и мой странный спаситель.
Он возвышался надо мной как скала и смотрел сверху вниз, ожидая ответа. Такой большой, спокойный, даже не запыхался после разборок с бандитами.
— Все…все хорошо, — я продолжала лежать, внезапно почувствовав дикую усталость.
Мне чертовски хотелось, что бы кто-нибудь согрел, пожалел, убедил в том, что все действительно будет хорошо.
— Ты их всех прогнал? — я рассеяно махнула рукой, — как тебе удалось?
— Ну что я, не вояка что ли? Это моя работа народ от таких обормотов защищать. Служу короне, — весело подмигнул солдат и протянул мне руку, — вставай, принцесса, замерзнешь.
Едва наши пальцы соприкоснулись, как проскочила искра. Щелкнула, пробивая до самых пяток, так что даже волосы на затылке встали дыбом. Служивый охнул и ошалело отдернул руку.
— Извини, током бьюсь, — нервно хихикнула я, — на нервной почве.
Он с недоумением посмотрел на свою ладонь, тряхнул ей, сжал кулак, разжал и снова протянул мне руку:
— Ничего бывает. Вставай, замерзнешь.
В этот раз обошлось без приключений. Моя рука утонула в его теплой широкой ладони, и я даже моргнуть не успела, как оказалась в вертикальном положении, но пошатнулась, стоило ему только меня отпустить.
— Не падать! — усмехнулся он и легко подхватил меня на руки.
Я испуганно ойкнула и вцепилась в широкие плечи.
— Не бойся. Не уроню, — он направился к телеге, — тебя как звать-то?
— Мария.
— Красиво. А меня просто Рэй.
Он усадил меня на облучок, сам заскочил в кузов и откопал среди соломы грубое шерстяное покрывало.
— Хоть что-то, — бережно накинул его мне на плечи и сел рядом.
Я смотрела, как он роется в большом холщовом рюкзаке и испытывала странное чувство, будто все идет как надо. Будто не может быть ничего правильнее, чем оказаться в глуши, ночью, наедине с незнакомцем.
Хотя какой незнакомец? Его зовут Рэй.
— У тебя вещи есть?
— Нет, — ответила без малейших колебаний. Мне было не жаль ни охотничьей сумки, ни прелых яблок, ни старой потертой фляги, — меня ничего нет.
Рэй внимательно посмотрел на меня, словно хотел что-то спросить, но вопроса так и не прозвучало. Вместо этого он задумчиво кивнул, соглашаясь с какими-то своими мыслями, и тихо тронул поводья. Чубарый отозвался довольным фырканьем и неспешно побрел дальше, будто ничего и не произошло.
Постепенно свет фонаря стал более приглушенным, лес тихо перешептывался, будто стесняясь нарушать тишину, старая телега мирно покачивалась. Усталость, которую до этого удавалось держать под контролем, медленно, но верно, расправляла крылья. Этот сложный день все-таки одержал надо мной верх. Я прикрыла глаза всего ни минуточку, и сама не заметив как, провалилась в тревожный сон.