— Мария! — раздался оклик из большой комнаты, — ты где?
— Здесь, — я поспешила навстречу Марене.
Она запыхалась от подъема по лестнице, и теперь стояла, обмахивая ладонью побагровевшее лицо.
— Ну и забралась ты, девочка. Я уже не в том возрасте, чтобы скакать по лестницам.
— Простите…
— Не извиняйся, — она беспечно отмахнулась, — старая Марена просто любит поворчать. Я тебе вещи принесла. Надеюсь, глазомер еще в порядке, и я не прогадала с размером.
Она указала на мешок, стоящий у стенки.
— Я не стала подбирать тебе бальные платья и туфельки. Все равно завтра вы уедете, а в дороге от всех этих бантиков и финтифлюшек толку не будет. Поэтому принесла белье, сорочку, платье на сегодня, легкие сандалии и походный костюм. Была у нас одна любительница охоты. Вот от нее это и осталось. И костюм, и сапожки, и плащ. До столицы доедешь, а там уж тебя обеспечат всем, чем надо.
— Спасибо, — я с сомнение покрутила в руках сапоги. Практически новые, высокие, почти до колена, из мягкой коричневой кожи, на шнуровке. В таких будет удобно в долгих переходах, в лесу, на природе. Однозначно лучше, чем туфельки.
— Обед принесут через полчаса. Раньше подавали внизу, а теперь приходится из общей кухни носить. Сама понимаешь, ситуация сейчас такая, что не до изысков.
Какие изыски? Я уже три дня питаюсь подножным кормом, вяленым мясом и дождевой водой! Для меня кусок свежего хлеба — уже деликатес.
— Отдыхай, — старуха направилась к выходу, но пройдя несколько шагов остановилась, хлопнула себя по лбу, — забыла совсем. Ты же потрёпанная, как перезрелая груша. Места живого, наверное, нет.
Она порылась в глубоком кармане и достала розовую баночку.
— Вот. Помогает небольшие ссадины и порезы заживить. Две ложки бросишь в горячую воду. А вот этим, — достала еще одну баночку, от которой даже сквозь прикрытую крыжку шел резких запах трав, — смажешь после мытья те места, где особенно сильно болит. С утра будешь как новенькая. Поняла?
— Да, — сказала я, покорно забирая баночки, — еще раз спасибо. А как мне найти…
— Не переживай, он знает, где ты остановилась — сам найдет, как освободиться.
Я не стала задавать лишних вопросов. Еще раз поблагодарила, закрыла за ней дверь и пошла в купальню.
Пока я общалась с Мареной, воды набралось почти до самых краев. Памятуя о совете старухи, я добавила в воду снадобье из розовой банки — в помещении тут же запахло горными цветами и морским бризом.
Старое платье свое отслужило. Я без сожаления разрезала шнуровку на груди — она все равно спуталась так, что не разберешь, стащила через голову жалкие лохмотья и бросила их в корзину. Туда же отправились нижние юбки, больше похожие на рваные портянки, и грубое белье.