Но не тут-то было. Мой мучитель никак не успокоится. Стаскивает с меня колючее одеяло и начинает обирать ледяной водой. Или это просто я настолько горячая, что мне холодно.
Протирает ноги от пальцев и вершины бедер. Руки, плечи, живот. Я морщусь, когда сырая тряпка ложится на лицо. Хочу скинуть ее, но не могу поднять руку. Меня будто заперли в своем собственном теле.
От бессилия хочется реветь, но слез нет. В голове сплошное марево, и очень скоро я забываю о слезах, проваливаюсь в сон, из которого меня снова выдергивает ненавистный голос
— Пей.
И все повторяется по кругу. Вонючая жижа, тошнота, ледяное обтирание.
Мои личные круги ада.
…Я просыпаюсь и медленно открываю глаза.
Мир кружится, то стягиваясь до состояния крохотного пятна, то взрывается фейерверком красок. Жмурюсь, борюсь со звоном колоколов в голове. Снова тошнит, но в этот раз мне удается сдержаться. Сглатываю горький ком и выдыхаю.
Ищу внутри себя ответы. Как меня зовут? Мария. Где я? Если рассуждать глобально — в другом мире, локально — понятия не имею. Что со мной произошло? Не знаю. Помню болотистый берег, выжлу уползающую в лес и седого старика с огнем в ладони.
Дальше провал и обрывки мучений, гремящее в памяти «пей» и горечь на губах.
…Я снова открываю глаза, жду, когда комната вокруг меня перестанет крутить бешеный хоровод, и осматриваюсь.
Я в крохотной темной комнатушке с бревенчатыми стенами и низким потолком. Из щелей торчит пожелтевшая пакля, а крошечное окно наполовину забито досками. Через мутное стекло видно только лесную зелень и слышно, как в щелях завывает ветер.
Мебели в комнате нет, только кривая табуретка, да низкая жесткая кровать на которой я лежу.
Пытаюсь поднять руку и не могу. Она не слушается. На мгновение поднимается паника, что меня парализовало, но потом успокаиваюсь и понимаю, что просто слишком слаба. Медленно сгибаю пальцы, потом сжимаю кулак. С чувствительностью все в порядке, но нет сил. С ногами та же история. Проходит целая вечность, прежде чем мне удается пошевелить ступней.
Я так устаю от этих простых действий, что снова проваливаюсь в сон.
Вижу обрывки прежней жизни, причудливо смешанные с новой реальностью. Спускаюсь в метро, и оказываюсь в подвале связанная; захожу в офис, где работаю, и вместо этого попадаю в таверну. За стойкой сидит неопрятный хозяин. Он плюет на стаканы и растирает их грязным полотенцем, хриплым голосом предлагает позавчерашнего кабана.
Я хочу есть. Хоть тухлую дичь, хоть гнилые ягоды, хоть черствый хлеб. Меня душит чувство голода, и желудок, в котором в последнее время не было ничего кроме горькой отравы, жалобно сжимается.