– Арина… – услышала я и подняла голову, чтобы встретиться с Теннантхиллом взглядом. – Знаешь, мне с трудом верится, что ты действительно здесь. Что это не сказка.
– Это сон, – улыбнулась я. – А завтра… Завтра всё будет по-прежнему. Ты мой наниматель, а я твоя помощница. И мы… мы ведь не сможем пить сонную траву каждый вечер?
– Нет, – качнул головой Сеймур. – Иначе у нас обоих возникнет соблазн остаться во сне навсегда. Да и при частом употреблении она действует так, что человек становится всё время сонным и вялым.
– Тогда как нам быть? Ты ведь тоже знаешь, что не в своём теле нельзя оставаться надолго? Или это правило можно как-то обойти?
– Нельзя, – вздохнул он, распуская пучок на моей голове и поглаживая меня по волосам, которые во сне были родными, чёрными и гладкими. – Как бы мне ни хотелось оставить тебя здесь, рядом со мной – так не получится. Ты должна вернуться домой. А значит, мне придётся тебя отпустить, найти способ разорвать связь между нами, которая удерживает твою душу в этом мире и не даёт возвратиться обратно в твой.
– Разорвать связь? – переспросила я, не сумев скрыть огорчения.
Нет, конечно же, я не рассчитывала, что всё решится одним только ночным разговором. Не думала, что Сеймур Теннантхилл предложит мне оставаться с ним в его мире. Я ведь тут в чужом теле. Даже если бы нашлась возможность задержаться, я не имею права отнимать у Глории её жизнь. Это было бы нечестно и неправильно, с какой стороны ни посмотри.
Но на душе всё равно стало тоскливо и горько. И Теннантхилл это понял. Склонившись ко мне, он поцеловал меня так, как мне и мечталось: сначала нежно, почти робко, а затем горячо, исступлённо, страстно. По-настоящему, точно всё происходило наяву, а не во сне.
Мне было очень страшно, что наутро этот волшебный сон забудется, но когда я проснулась, то в памяти осталось абсолютно каждое мгновение. Казалось, будто всё происходило на самом деле. На моих губах всё ещё ощущался поцелуй Сеймура, а руки помнили прикосновения к его плечам, рукам. И оттого ещё больнее было осознавать то, что наяву для нас с ним это счастье недоступно и невозможно.
Подушка оказалась влажной, глаза щипало. Должно быть, я плакала во сне. Просто не смогла от этого удержаться.
Меня и сейчас тянуло поплакать, но я героическим усилием взяла себя в руки и поднялась с постели. А затем в ночной рубашке прошлёпала к зеркалу, чтобы посмотреть, как отразились на лице ночные рыдания. Отражение вместо того, чтобы повторять мои действия, широко зевнуло и потянулось.
– Фух, напугала! – отпрыгнула я. Никогда бы не смогла к такому привыкнуть. – Глория?