– Но я не хочу быть наложницей! – Упрямо повторила Амлон. При мысли об этом всё в душе переворачивалось. Не нужна ей эта приторная роскошь восточного сада, эти вкусные пряные блюда, эта вся роскошь и жар востока. Домой бы, в тенистый садик и чтобы отец с матерью и братишками были рядом!
– Ты упряма, как два икла! – Всплеснула руками женщина. – Упрямых повелитель не любит. Ему нужны покорные. Упрямым дорога туда, куда не приведи Аим попасть!
Амлон не стала спрашивать куда. Ей и так казалось, что Ирхан – самое страшное место из всех, куда можно попасть и при жизни и после смерти. Что может быть страшнее? И неужели если будет выбор между гаремом и улицами, она выберет гарем и бесчестье? Нет! Не приведи Всевышний ей так сойти с ума!
А женщина между тем привела её в купальню, раздела, заставила залезть в большую ванну, наполненную водой до краёв, дала каких-то солей и притираний и попросила отмыться как можно тщательней – завтра встреча с повелителем. Амлон послушалась. Она любила воду и холодную и горячую. Если бы можно было плавать всю жизнь, не выходя на сушу… Она закрыла глаза и вспомнила любимую деревню, отца, мать, братьев. Вода позволяла расслабиться и забыться ненадолго, чтобы не сойти с ума от отчаяния и осознания того, насколько она теперь далека от родины. Здесь, в Ирхане у неё нет ни родных, ни друзей, ни одного человека, который пожалел бы её. Даже вот эта, вроде бы, добрая женщина, искренне не понимает её горя.
После ванны женщина причесала ей волосы и заставила померить несколько платьев. Амлон вела себя как кукла, послушно разрешая надевать на себя всё, что нравится той. Правда, платья казались ей слишком уж открытыми, и она неуютно себя в них чувствовала, словно голая. А женщина вдруг всплеснула руками:
– Ох! Наконец-то я нашла платье под твои тёмные волосы. – И она с гордостью подвела Амлон к большому овальному зеркалу. Амлон удивлённо всмотрелась в него. И эта девушка в длинном голубом платье, едва перекинутом через плечи двумя ремешками и с пышными тёмными с красноватым отливом волосами – и есть она? Разве такое возможно? – Ты смотри-ка, какая красавица! Повелитель будет зачарован тобой! Пусть все знают, что причёсывала тебя и одевала старая Камиле! – И она гордо подняла голову.
Амлон вздохнула и отвернулась. Если повелитель будет в восторге, она обрежет свои волосы, перемажет лицо сажей и порвёт платье, лишь бы её не взяли в гарем. Но Камиле вилась вокруг неё, восторженно вздыхая и Амлон молчала, делая вид, что ей тоже нравится платье. Не хотелось обижать старую женщину. Она сделает завтра то, что хотела.