Арнольд с задумчивым видом неспешно прохаживался по коридору. Увидев меня, он произнес:
— Вы отлично выглядите в этом платье.
«Намного лучше, чем в ваших привычных тряпках», — перевела я для себя. Но что уж на правду обижаться, если я не из тех, на ком и половая тряпка будет смотреться кокетливо и нарядно.
— Благодарю, — я заставила себя улыбнуться.
Арнольд взял мою ладонь в свою. Меня снова прошил небольшой разряд тока. Но на этот раз я была готова к подобной реакции организма на истинного рядом, а потому даже не вздрогнула.
Портал открылся, и я перешагнула невидимую линию, чтобы уже через доли секунды перейти из усадьбы в императорский дворец.
— Ваша спальня, Ира, — сообщил Арнольд, едва мы оказались во дворце.
Я осмотрелась. Да, здесь намного богаче, чем в моем доме. Это видно и в древесине, из которой изготовлена мебель, и в гобеленах, явно вытканных вручную, и в ткани покрывала, накрывавшего кровать. Да во всем. Одно только напольное зеркало в позолоченной раме, стоявшее в углу комнаты, сразу подчеркивало статусность жилища.
— В соседней комнате, гостиной, накрыт стол. Прошу, позавтракайте со мной, — увидев, что я закончила осматриваться, произнес Арнольд.
Выбора у меня особо не было. Арнольд действовал мягкой силой, если так можно выразиться, постепенно приучая меня к себе.
— С удовольствием, — ответила я.
— Отлично, — мягко улыбнулся Арнольд.
Мы вышли из спальни и, сделав несколько шагов по коридору, переступили порог гостиной.
Небольшой столик овальной формы, накрытый на двоих существ, радовал глаз белоснежной скатертью, явно накрахмаленной и отутюженной. Его сервировка ясно давала понять, что этим занимались те, кто владел этикетом. Расставленные в определенном порядке столовые приборы и тарелки со съестным так и манили сесть в одно из удобных кресел, стоявших у столика, и немедленно приступить к трапезе. Дома, что на Земле, что в усадьбе, я никогда не заботилась о верной расстановке блюд. Здесь же мне во всем виделась какая-то скрытая гармония. Как будто все должно стоять именно так, никак иначе, или же этикет будет нарушен.
Арнольд отодвинул одно из кресел, покрашенное в коричневый цвет, с высокой спинкой и широкими подлокотниками, помог мне сесть, затем обошел столик, уселся во второе кресло, точно такое же.
— Вызвать слуг или сами поедим?
Да что ж он так маняще улыбается? У меня никогда ни от одного мужчины не дрожали руки. На каждого из них, даже если он мне был симпатичен, я смотрела критическим взглядом, отмечала и достоинства, и недостатки. А тут прямо хотелось кинуться в объятия Арнольда, раствориться в его глазах и забыть обо всем, наслаждаясь прикосновениями нежных рук. И такое поведение, не свойственное мне, пугало и удивляло меня одновременно.