— Ну, я так и думал. Но могло быть и хуже. — Философски подметил Симеон.
Дэн повернул голову в сторону парня, и было что-то механическое в этом движении, словно его шея была на шарнирах. Он страшно таращил глаза на Симеона и нервно поджал губы.
— Куда уже хуже? Это чертово ведро свалилось аккурат на капот этого придурка. — Тихим, преисполненным змеиной ярости, голосом промолвил Дэн.
— Ну ведерко могло упасть на лобовое стекло или разбить его, или покалечить самого владельца машины. А так всего лишь немного погнулся капот и содралась краска. — Нашел позитивную сторону Симеон и благодушно улыбнулся.
— Да?! Вот это мне повезло! Так…а чего сигнализация не завопила? — Удивился Дэн, тряхнув головой приходя в себя.
Симеон пожал плечами, что значило «без понятия». Хотя он знал, что кое-кто отключил заведомо сигнализацию, подозревая что Дэн не справится повторением трюка.
Пришлось Дэну спускаться к себе домой, тихо бубня ругательства и тяжело вздыхая с мученеским выражением на лице. Как будто его упросили сделать этот трюк, а он отказывался, уверенный в его провале, но пришлось подчиниться уговорам, и вот парень попал по чужой вине.
Эвелина и Алиса наслаждались открывавшимся видом. Эвелина особенно любила возвышенности и свободу, в квартире ей тягостно находиться.
Этот девяти этажный реконструированный дом взирал, прожжённым временем и битв ветеранским взглядом на видневшиеся вдалеке шпили, завитки, причудливые формы новостроек, дерзко царапающих небо, словно когти хищного зверя. Он словно седой дед, которому навязала современность новомодные фишки такие: как пожарная сигнализация, энергосберегающие покрытие, изолирующее звуки (но это оказалось наглое вранье), передатчики без проводной всемирной сети, деревянные окна заменили на карбинопластик, он более долговечен и способствует поддержанию оптимального воздухообмена квартиры с улицей. Сверкающая кабина лифта сияет диодами, как новогодняя елка. В особенно тихие ночи можно услышать протяжный, полный горечи стон этого бетонно-плиточного старика, родом еще с двадцатого века. Он прожил два столетия и пережил множество войн. Всякий раз, обреченно ожидая, что новый катаклизм разрушит его, как соседей, но он чудом или из упрямства устоял.
Внизу раздался возмущенный крик, это сосед-хам выйдя из подъезда, увидел пивной подарок небес. Он возвел глаза к небу, но увидел лишь, голубя, сидящего на кабеле подачи тока с таким видом, будто он само лично притащил в клюве каждую банку и повинуясь внутреннему чувству прекрасного, расплескал пенную краску по капоту.