Эр тринадцать еще раз убедился, что людей нужно защищать от их же темных желаний. Ведь они такие хрупкие, всего едва ли за тысячу градусов был огонь, а от человека осталась всего горсточка пепла, у которой были свои темные и светлые желания, страхи и надежды. Эта кучка, наверное, много пыталась достичь, а в итоге ее путь вот так глупо оборвался. Эр тринадцать подумал, склонив по совиному голову на бок, если от всех людей по итогу остаётся кучка праха, не более и все они одинакового хорошо горят, то к чему эти разборки и выяснения кто лучше, если итог один? Нет, кибер еще не может понять, что такое люди и как это быть одним из них. Вот только это хорошо или плохо он не знал, как не понимал, а он какой? Плохой или хороший? Или киборги не бывают какими-то определёнными, ведь они вещи, которыми управляют. У киборга столько вопросов поднакопилось. Кто ему на них ответит?
— Эй! Ты чего там застрял?! Вот уж тупой болванчик! Ты тупее, чем эти тугодумные японские Эски! — ворчал Дмитрий Серов, на киборга. — Пошевеливайся! Или будешь бежать следом!
Принцесса пристально наблюдала за тем как кибер забрался в один из грузовиков. Черные, бронированные громадины без опознавательных знаков, спешно растворились во мраке ночи. Девушка сделала пас руками, неподалеку от нее проявилась одна из чудом уцелевших бронемашин, в которой находился без сознания Алекс и еще несколько его людей. К своему сожалению Боевой ангел смогла спасти только эту машину, слишком стремительной оказалась атака кибера и неожиданная. Принцесса поняла, что кибердракон может подбираться к жертве незаметно, когда этого хочет. Теперь девукша его боялась больше прежнего и жалела, что не уничтожила, когда была такая возможность.
Дождь неожиданно прекратился, что несказанно радовало жителей города, истомившихся от холода и сырости.
Солнце припекало даже не по-весеннему, а по-летнему. Весна потихоньку готовилась к сдаче своих прав лету.
Дэн, Эвелина и Алиса погрузились повседневные заботы, не забывая общаться и созваниваться с Симеоном, который потом опять куда-то пропал.
Эвелине тот час стало грустно, когда она не могла по вечерам по уже выработанной привычке звонить Симеону и подолгу болтать с ним. Она то и дело ловила себя на шальной мысли, что очень неожиданно быстро привязалась к этому оболтусу. Он хоть старался держаться на расстоянии от их шумной компании, но угрюмым или нелюдимым не был, если его растормошить, то он умел веселиться. Эвелина поняла, что они похожи с ним в этом плане. Оба домоседы, но если выковырять их из своего уютного дупла, то могут уйти в отрыв. Девушка предположила, что поэтому Симеон ее и привлекает.