Наступила тишина. Никто не произнес ни слова. Теперь серьезность происшествия, кажется, поняли все.
Потом Ричард спросил:
– Как тебе удалось узнать о том, кто где и когда был?
– Думал, спрашивал, рассуждал. Что-то я видел сам, что-то узнал от Тредвелла.
– Насколько я понимаю, Тредвеллу и прочим слугам ты веришь, Клод, – горько произнесла мисс Эмори. – И подозреваешь только членов семьи.
– Гостя тоже, – уточнил сэр Клод. – Да, Кэролайн, дело обстоит именно так. С тех пор, как я положил в сейф конверт, и до того, как я обнаружил пропажу, никто из слуг сюда не входил. – Он оглядел всех по очереди и добавил: – Надеюсь, теперь всем все ясно. Сейчас конверт находится у того, кто его украл. После обеда столовую обыскали самым тщательным образом. Тредвелл ничего не нашел, и потому я, разумеется, предпринял меры, чтобы никто отсюда не вышел.
Повисла напряженная тишина, которую прервал вопрос доктора Карелли:
– Вы хотите, сэр Клод, чтобы мы позволили себя обыскать?
– Я этого не сказал, – отозвался сэр Клод и посмотрел на часы. – Без двух минут девять. Эркюль Пуаро уже прибыл в Маркет-Клив, где сейчас его и встречают. Ровно в девять Тредвелл выключит основной рубильник. На одну минуту мы останемся в темноте. Если свет снова зажжется и листок останется у вора, я передам дело в чужие руки. Тогда им займется Пуаро. Но если через минуту листок будет здесь, – сэр Клод хлопнул ладонью по столу, – я откажусь от услуг детектива и скажу, что просто ошибся.
– Это невозможно, – сказал Ричард. Он обвел глазами всех в комнате. – Я считаю, что нас нужно обыскать, всех. Думаю, так будет лучше.
– Я тоже, – немедленно поддержал его Рейнор.
Ричард Эмори вопросительно посмотрел на доктора Карелли. Итальянец с улыбкой пожал плечами.
– Что ж, я тоже, – согласился он.
– Люсия? – Ричард повернулся к жене.
– Нет, Ричард, нет, – тихо сказала она. – Твой отец знает, что делает.
Ричард онемел.
– Так как, Ричард? – сказал сэр Клод.
Ричард только тяжело вздохнул.
– Хорошо, пусть будет по-твоему, – наконец сказал он и посмотрел на Барбару, которая тоже кивнула в знак согласия.
Сэр Клод устало откинулся в кресле.
– Что-то у меня до сих пор привкус во рту от этого кофе, – вяло сказал он и зевнул.
Наступила полная тишина, начали бить часы. Сэр Клод медленно повернулся к сыну. С последним ударом погас свет, и комната погрузилась в полную темноту.
Кто-то вздохнул, кто-то из женщин тихо вскрикнул, потом послышался голос мисс Эмори, которая сказала:
– Все это мне не нравится...
– Помолчи, Кэролайн, – перебила ее Барбара, – не мешай слушать.