— Гля, во дела, — обдал запахом алкоголя, от чего я поморщилась. — Какая — то лярва пришла в мой дом и еще что — то требует.
— Это не твой дом и никогда не будет, — процедила сквозь зубы.
— Паш, дай ей уйти, — подала голос Женя.
Павлик схватил меня за руку. Смотрел на меня своими мутными глазами и скалился гнилыми зубами. Как можно жить с таким ублюдком?
— Пошла вон отсюда, — не мне. Жене.
— Паш…
— Нах*й пошла! — заорал мужчина.
Тетка даже и не подумала возмутиться, прошмыгнула мимо, даже двери за собой закрыла.
— А вот теперь мы поговорим, лялька, — мерзко улыбнулся.
— Руку пусти, — спокойно сказала.
А у самой внутри все заледенело от страха. Я боялась его. Очень.
— Что уже не такая дерзкая, да? Я знаю таких, как ты. Вы все сучки, п*здите и орете, пока кобеля не почувствуете, потом скулить начинаете. Вы все тупые твари, которые только и могут ноги раздвигать и рот шире открывать.
Он гадко смеется и шагает ближе, кладет руку мне на талию. Меня мутить начинает.
— Что, хочешь меня? Хочешь мужика настоящего узнать?
— Отойди, если не хочешь, чтобы меня стошнило на тебя. Я сказала руку отпусти, если не хочешь с ментами разбираться.
Урод цокает языком, но отходит от меня. Осматривает взглядом, от которого мне хочется поскорее вымыться. Меня передергивает от отвращения.
Я прохожу мимо мужчины, с желанием поскорее убраться из этого дома.
— Слышь, лялька, хочешь брата вернуть? — говорит мне.
Я застываю. Медленно поворачиваюсь к нему.
— Я хоть сегодня заберу заяву, если ты сейчас опустишься на колени и приласкаешь меня, — с этими словами берется за свою промежность и мерзко смеется.
Я просто в шоке, не знаю что сказать. Какой он грязный и отвратительный.
— Есть еще другой вариант. Принеси мне сто штук через три дня, и я заберу заявление, а потом каждый месяц будешь приносить мне по двадцать штук.
— Вы отобрали у меня все, теперь еще хотите денег?
— Ну, а что? Я прикинул, что пацан — то будет получать пособие, как сирота, а это минимум десять штук в месяц и до восемнадцати лет, сама посчитай.
— У меня нет денег.
— Значит, брат тебе не нужен. Давай, иди, готовь его вещи. И, лялька, попрощайся с ним, потому что ты его больше не увидишь.
Я понимаю, что он не шутит. Эти мрази заберут у меня Димку. Знает на что давить.
— А где гарантии, что через месяц вы не напишите новое заявление на опекунство? — хрипло спрашиваю.
— А все от тебя зависит. Если будешь хорошей девочкой, будешь приносить бабки каждый месяц, то все будет хорошо.
— И я должна поверить тебе на слово?
— А у тебя другого выбора нет, лялька. У тебя ровно три дня, чтобы подумать.