С другой стороны, договор означал ещё большую кабалу. Кабалу по закону, сбежать из которой было бы уже нельзя.
«А сейчас у тебя есть возможность сбежать?» – думала она. Кирстин не могла знать точно, но сильно подозревала, что даже выберись она за сплошной металлический забор, который окружал принадлежавший Реймонду участок земли, даже сумей добраться домой – человек с такими деньгами и там её найдёт.
Если поначалу она ещё выискивала бреши для побега, то теперь жизнь за пределами поместья казалась Кирстин сном.
К тому же она начинала привыкать.
К Реймонду, его улыбке, его поцелуям и прикосновениям его рук.
К новой мастерской.
К спокойному размеренному ритму жизни, которая теперь не требовала от неё ни поисков подработки, ни походов в магазин.
Она представляла, как снова окажется на обставленной стандартными табуретками и вечно шумной, хотя и чистой кухне корпуса Эдвин Чедвик в кампусе Эдинбургского Университета, и понимала, что вовсе не мечтает туда вернуться.
И в то же время она хотела снова учиться. Возможность поступить в Эдинбургский Университет стоила ей длительной борьбы с отцом, и она вовсе не собиралась теперь отказываться от нее так легко.
Контракт лишал Кирстин надежды. Но его отсутствие сулило безрадостные серые дни здесь, в поместье, уже в одиночестве, а она в самом деле не имела никакого желания оставаться одна.
И ещё… Вспоминая о прошлом, Кирстин, как ни старалась, не могла вспомнить никого из своих друзей, по кому бы скучала. Только сестру – но она была сестрой, и Кирстин уже привыкла жить без неё. Даже Лоусон представлялся ей как смутная тень, состоящая из бесконечных малозначимых слов.
И в то же время, думая, что она может больше не увидеть Рея, Кирстин испытывала мгновенный страх и острый приступ тоски.
В конце концов, глубоко вдохнув и положив листок с пометками поверх стопки распечаток контракта, Кирстин направилась в восточное крыло.
Часы показывали половину пятого, но Кирстин пребывала настолько глубоко в себе, что даже не посмотрела на них – просто машинально открывала одну дверь за другой в поисках хозяина дома, пока не увидела летящее прямо в лоб острие ножа.
Кирстин коротко вскрикнула и попыталась податься вбок.
Тут же её обожгла боль – она даже не поняла, откуда та пришла, а через мгновение обнаружила, что падает в тёплые руки, и объятия обволакивают её со всех сторон.
– Кирстин! – Рей метнулся к ней, едва расслышав вскрик. Кирстин, как назло не разобрав угла полёта, бросилась в ту сторону, куда и должен был попасть нож, и мгновенный холод охватил тело Рея, какого он не испытывал, даже когда падал самолёт.