Кирстин поймала губы Рея и втянула того в долгий, нежный поцелуй.
Рей вовсе не испытывал той уверенности, которую хотел показать.
Он не испытывал уверенности вообще ни в чём.
Когда случилось происшествие с несчастным белком, Рей даже не разобрался до конца, что произошло, но теперь, наблюдая за тем, как растёт вылепленный Кирстин торс, он всё отчётливей понимал, что любые возможные ассоциации с прошлым пугают её – но исключить их из обыденной жизни никак не мог: можно было избавиться от протеина и перейти на апельсиновый сок, но Кирстин боялась темноты, а устроить для неё вечный день Рей не мог.
Во сне Кирстин жалась к нему и никогда не ложилась раньше, чем Рей возвращался домой, если тот вечером уходил куда-то без неё.
Иногда она шептала в полудрёме:
– Не отдавай меня ему, Рей.
Рей только стискивал зубы и прижимал её ближе к себе.
«Кому: «ему»?» – с горькой усмешкой хотел спросить он, но мог только молчать. Иногда он всё же целовал Кирстин и так же негромко шептал ей на ухо:
– Кристи, я люблю тебя. Ты всегда будешь только со мной.
И, как ни старался Рей избежать вранья, получалась очередная ложь.
Жизнь, которую он вёл вместе с Кирстин, была совсем не той, к которой Рей привык. Он несколько месяцев не появлялся на вечеринках и в свете, не говоря уже о том, чтобы поехать в модельное агентство или, тем более, на Тодос. Он не виделся с друзьями – даже Майкла видел с начала лета всего несколько раз, из них половину по скайпу и только чтобы поговорить о делах.
Рей в самом деле хотел, чтобы Кирстин была с ним. Всё время с ним. Ночью и днём. Он боялся отпустить её от себя даже на миг, опасаясь, что что-то произойдёт, и он уже не увидит её. Но и настолько кардинально менять свои привычки Рей был не готов.
Он понимал и то, что Кирстин действительно нужно продолжить обучение, но никакой из возможных вариантов его не устраивал. Рей не был готов возвращаться к общению через интернет, с тем чтобы видеться вживую раз в полгода. Всё чаще приходила ему в голову мысль о частном учителе, но оставлять Кирстин наедине с кем-то, позволять сходиться так близко – он не хотел.
Рей отчётливо ощущал, что Кирстин «любит» его лишь потому, что, как он и сказал, рядом не было никого другого. Никого, кто мог бы защитить её. Никого, кто думал бы и заботился о ней.
То, что девушка очень одинока, Рей понял уже давно. Его ничуть не удивило то, что Кирстин не спешит возвращаться к семье или хотя бы списываться с ней. Всё, что рассказывала ему Кирстин об отце и друзьях, говорило о том, что последние ничего для неё не значат, а первый никогда не примет – как не принимал Рея и его собственный отец.