Он взмахнул рукой, указав на карнавальную клетку, и снова расхохотался, довольный собственным остроумием.
— От вас требуется только послушание и тогда, быть может, вам повезет, и я продам вас в какой нибудь гарем побогаче, ну, а ту сумасшедшую, что решится злить меня, я продам жрецам «диких земель», и ее принесут в жертву одному из сотен их богов… Большего вам знать не нужно! Хотя позвольте вам, мои дорогостоящие, представить моих многоуважаемых собратьев по ремеслу! Во-первых, тот, кто будет вас кормить в пути: его зовут Буйвол и он любит поболтать, но если я увижу, что кто-то из вас перемолвился с ним хоть словом, та зараза получит десять ударов плетью! Во-вторых, это Красавчик, он будет приглядывать за вашим здоровьем, мне нужны здоровые рабыни.
Я взглянула на Красавчика, и меня чуть не стошнило, передо мной стоял человек с искореженным лицом, без ноздрей и ушей, он походил на воплощение ночных кошмаров.
— В-третьих, мой помощник Рябой будет просто присматривать за всеми вами и докладывать мне лично. А теперь, парни, дайте им выпить «Болталки», а потом закиньте их в клетку и в путь!
Трое подельников споро взялись за дело, Буйвол зажимал одну из девушек, Красавчик разжимал ей рот, а Рябой заливал нам в рот какую-то очень сладко-кислую жижу.
— От этой вкусняшки, вы, мои драгоценные, будте понимать все языки нашего мира, как родной, и стоит этот бальзамчик ох как недёшево. Поэтому будьте хорошими девочками и продайтесь подороже. — Зайт и Рябой засмеялись, а Красавчик и Буйвол их поддержали диким хохотом.
И нас действительно, в буквальном смысле слова, закинули в клетку, здоровенный мужик Буйвол, сплошные мускулы, поднял сразу двоих и, не особенно церемонясь, покидал в клетку. При этом я с треском врезалась в стену, а когда смогла четко рассмотреть окружающий мир, клетка уже была заперта, а наши руки и ноги развязаны. Я с отвращением сорвала тряпку с лица и придвинулась к решетке, чтобы увидеть то, как мои похитители быстро грузят на крышу повозки свои пожитки. Вокруг меня началась какофония рева, кто-то из девушек молил отпустить, бедняжки были готовы на все, но Зайта ничего не могло прельстить, и он уже не обращал на нас внимания.
Я почему-то не могла ни плакать, ни умолять, я вообще не верила в реальность происходящего, поэтому просто сидела и наблюдала. Возможно, у меня был шок, я не чувствовала боли и решила, что это просто жуткий сон.
Когда вещи были погружены, и все похитители, кроме Зайта, забрались на крышу повозки, он приказал всем сидеть тихо, и достал из кожаного мешочка, висевшего у него на поясе, шар, состоявший из шести долей. По виду он напоминал нечто металлическое, и в то же время возникало ощущение, что шар сделан из янтаря. Зайт прижал палец к одной из долей и произнес какое-то слово, расслышать с такого расстояния я не могла, но почему-то мне показалось, я пропустила важную деталь в происходящем. Шар в руке похитителя начал гудеть и вскоре из доли, на которую нажал Зайт, вырвался луч золотистого цвета и вересковая пустошь подернулась золотой дымкой. В центре этой дымки появилась более плотная точка и начала пульсируя разрастаться у нас на глазах, образуя довольно таки крупный кусок нового пейзажа. Там за золотистой дымкой нас ждали могучие горы и многометровые обрывы и когда ледяной горный воздух коснулся моей кожи я вздрогнула от неожиданности, крик застрял у меня в горле, я наконец поняла, что не сплю! Когда повозка проходила межу мирами я не могла дышать, страх все сильнее сжимал мою грудь и, наконец, когда проход между мирами закрылся, я закричала. Так, наверное, кричат души проклятых, когда видят святые символы, а быть может, так кричат грешники, перешагивая порог ада, именно такой грешницей я себя в тот момент почувствовала…