Когда их десятиглазая команда сошла с поезда, её окружил сырой воздух, заряженный солью и лёгкостью. Холмистые просторы расстелились перед взглядом, как только они покинули вокзал и запаслись продуктами на ближайшие дни. Время на три часа убегало вперёд, но парень не хотел его догонять. Он хотел путешествий, какие описывал Пауло Коэльо и Харуки Мураками. Хотел беззаботного полёта души. Без границ. Без правил. Без графика и цели. Пожалуй, умение так жить – высшая форма искусства.
Чем дальше леди и джентльмены идут, тем дома становятся реже, трава выше, а солнце теплее. Асфальт сменяет песчаная тропа, где-то под ногами стрекочут цикады и кузнечики. Мэрилин уже, наверное, сообразила, что выбрала не самый подходящий наряд, и когда подворачиваются её тонкие, словно петербуржский Лахта-центр, шпильки, гневно шипит на своих попутчиков:
– Связалась с этими дураками на свою голову! Недоноски без гроша в кармане!
– Скоро ты изменишь своё мнение, – обещает неунывающий Купидон.
И он прав.
Спустя несколько сотен вращений йо-йо пятёрка сыщиков набредает на безлюдный пляж с серо-жёлтым песком, на котором нагреваются каменные плиты. Над синей морской гладью высятся утёсы цвета печенья, вода у берега отливает изумрудным абсентом. Чуть дальше кипит белая кучерявая пена, и краснокожее солнце светит так ярко, что, когда закрываются глаза, веки кажутся жёлтыми, а жизнь прекрасной.
– Потрясающе! – ахает блондинка, поднимая телефон и фотографируя пейзаж.
– Это и вправду очень, очень потрясающе… – отзывается Андерсен.
Он восхищается морем, словно Бродский Оденом. Словно Верлен Артюром Рембо. Оно больше Фарада. Оно страстно целуется с горизонтом. Оно раздольно и независимо. Где-то на земле просыхают свинцовые лужи. Где-то грудится охровая глина. Умберто с вдохновением слагает хайку:
«Море мерцает
Изумрудным изюмом.
В нём мир и мюзикл».
Они стоят на краю сухого исполинского камня, и дух замирает и концентрируется где-то внизу живота клубком дрожи. Путники, широко разинув рты, зависают и не могут отвести глаз. Но вскоре идиллию нарушает сиплое предложение Дали.
– Айда прыгать вниз! – зазывая, гаркает он.
– Ещё чего! – возмущается Монро. – Там мелко, мы разобьёмся, балбес очкастый! – резонно замечает она.
– Тогда спустимся к самой кромке воды, – шепчет Лохматый, и товарищи принимаются искать спуск.
Он хоть и находится, но довольно крутой. Двигаться по заросшему откосу, да ещё и с чемоданами, оказывается труднее бега с препятствиями. Упругие ноги нащупывают устойчивые булыжники, опирались на них и осторожно ступают дальше. К счастью, никто из неопытных дикарей не сворачивает себе шею и не выворачивает лодыжку.