Выглядит девчонка, мягко говоря, измученной и растерянной. Взбитый кекс причёски больше походит на стог сена, а свободное платье с таким же успехом могло висеть на вешалке. Однако юная барышня, не теряя надежды, то и дело смахивает прядь волос и кокетливо улыбается, пытаясь хоть кого-то привлечь своим ангельским сиянием. Наверняка ещё, ухмыльнулся Купидон, вылила в рот половину освежителя дыхания. Несчастный накрашенный скелетик. Старое огородное пугало.
Немного постояв, парень, плюнув на громкую компашку, подсаживается к бедной Дюймовочке.
– Как тебя зовут, малышка? – стараясь перекричать музыку, спрашивает Купидон.
Малышка тут же меняет позу на более раскрепощённую, чуть подаваясь вперёд и, медленно облизывая верхнюю губу, говорит:
– Зови меня Мэрилин Монро, красавчик. – Выдыхает это так, что в её речи мерещится французский акцент.
Всё ясно, заключает Купидон, помешанная.
– Чего грустишь? – продолжает пробираться голосом сквозь электронный рёв диджейских пластинок.
– Тебя жду, – игриво хохотнув, помешанная девица, запрокидывает ногу на ногу. Только ноги больше смахивают на иголочки, дряблая кожа лишена своей молодой упругости, и веет от неё лютой безысходностью.
– Слушай, Мэри, вставай-ка и топай ко мне, – поднимается со своего места Купидон и, не дожидаясь ответа, хватает свою новую знакомую за локоть. От него не ускользает тот факт, что Монро, судя по вспыхнувшим глазам, остаётся довольна грубыми командами партнёра. «Дура», – мысленно крутится палец у виска.
Когда они вываливаются из клуба, густая синяя ночь приятно окружает их свежей прохладой и окутывает тихими шорохами ночной жизни. Каблуки легко цокают по остывшему асфальту, плечи покрываются мурашками, дым от Купидоновой сигареты кружится в разряженном воздухе. Не хватает лишь сырости и запаха озона.
Несчастный скелетик пару раз спотыкается и хрипит от усталости, но Купидон не отличается тактичностью и не совершает учтивых пауз. Только досадует, что не скинул товар, и потому хмуро пялится в асфальтную крошку.
– Куда ты меня ведёшь? – деланно возмущается пугало, но реплика из любовной беллетристики не дотрагивается не то что души – даже ушей Купидона не достигает.
Вскоре перед ними вырастает ларёк с мороженым. Вывеска с молоком «Простоквашино». Двор, окружённый старыми пятиэтажками. И, наконец, дом Купидона.
Когда ключ гладко вписывается в замочную скважину и совершает несколько полных поворотов, Мэрилин мечтательно охает и напрягается всем телом.
– Прошу, – вежливо гаркает Купидон, пропуская даму вперёд.
Та, виляя чем-то вроде бёдер, проплывает в спальную комнату, заваливается на постель и по-хозяйски скидывает острые блестящие обувки, после чего, интригующее покрутившись, приглашает хозяина квартиры к себе. Купидон, конечно, догадывается, чего от него ждёт эта маленькая проститутка, но подчиняться её сценарию не собирается. Вместо этого он достает из куртки пурпурную пилюлю и протягивает её современной Дюймовочке.