Сегодня у них у всех будет больше времени, чтобы прийти в себя и почувствовать свободу. Виктор вернется только после восьми, так что хватит и на гостиную, и на спальню.
Вера набрала в большое пластиковое ведро горячей воды, влила моющего средства, взбила хорошую пену. Следы мужа были везде. Его потожировое присутствие. Весь дом, как в пленке, из-за которой невозможно дышать.
Начала с кресла, которое к этому моменту уже успокоилось. После каждого обтирания смачивала тряпку, чтобы быть уверенной – пленка растворится в горячей пене. После кресла протерла книгу, которую он держал и столик, с которого он ее брал, выключатель, который он поворачивал, пол, по которому он ходил. Хотелось еще отмыть воздух, в который он говорил. В нем осталось его дыхание.
Когда вернулся Виктор, Вера, сославшись на головную боль, отправилась спать. Лежа с открытыми глазами, разглядывая темноту спальни, она слушала, как муж гремит тарелками и представляла, какой же горячей должна быть вода, чтобы их отмыть после него.
Ночью снилось, что она вновь моет кресло. Трет со всей силы, пока красный цвет не начинает сходить, а под ним оказывается гнилая старая доска.
Вера открыла глаза за минуту до будильника. Поднялась тихонько и вышла из комнаты, стараясь не смотреть на мужа. Он сегодня весь день дома – насмотрится еще.
Утро было темнее обычного – дождь шел с ночи. Кутаясь в платок от бьющих по лицу косых жестких капель, Вера перебежала дорогу, чтобы скрыться на набережной от изводящего гула, в котором слились шум дождя и машин. В переулке, ведущем к берегу, пришлось замедлить шаг: асфальта здесь не было, и ноги разъезжались по размытой земле. У покосившихся старых заборов переплеталась жухлая трава. Вера перешла на этот безопасный островок и впервые, как вышла из дома, распрямилась и подняла голову.
Но когда забор кончился, резко замедлила едва разошедшийся шаг. Как утром, стараясь не смотреть на мужа, она и сейчас поспешно отвернулась, только мельком взглянув на дом. Потуже перевязала платок, чтобы чувствовать, как плотная ткань прижимает уши. Пошла быстрее, затараторила взволнованно и громко, то жалуясь на погоду, то боясь опоздать.
Но дом на пустыре все равно перекричал. Чувствуя непонятное нарастающее раздражение, Вера остановилась напротив узкого черного окошка. Через него дом и звал, а сейчас, заметив ее внимание, лишь жалобно скулил.
– Чего тебе от меня надо? – прошептала Вера, оглядываясь по сторонам. Переулок был пуст, набережная тоже – ни бегунов, ни собачников. По главной улице медленно проехал автобус, забрал людей с остановки и скрылся из виду. Все еще воровато оглядываясь, девушка зашла на участок.