Кащеева жена превозмогла лямки рюкзака и подтолкнула носком ботинка Кота Баюна, свернувшегося калачиком на островке травы.
– А ты что, с нами уже не идешь? – спросила она.
Кот потянулся, открыл глаз и снова принял удобную позу.
– Я вас догоню. Идите.
– Ленивая ж… животное. Нет в тебе спортивного духа! – прижгла взглядом лентяя Кащеева жена и поспешила за мужем.
***
Восхождение с каждым шагом давалось все труднее. Сначала тропка была крутой, извилистой, но проходимой. Из-под ботинок сыпались камни, приходилось цепляться за скалы, а местами и вовсе ползти на четвереньках. Кащей вполголоса матерился и пыхтел, обливаясь потом, а его жена каждый час требовала привал и шумно пила воду, оглядывая окрестности. Правда, смотреть там было особо не на что. После первых двухсот метров они вошли в плотный туман, в самое сердце облака, и с каждым новым метром звуки становились все тише, а видно было все меньше.
– Ты вот скажи, какого лешего мы сюда поперлись? – не выдержав, спросила Кащеева жена на одном из привалов. – Лезем, как проклятые, ничего не видать, и тяжко же! А мы, между прочим, пространство и время в дугу скрутить можем. К чему мазохизм?
– Мазохизм есть проявление доблести духа… – было прогнусавил Кащей, с выпученными глазами пытавшийся отдышаться, скорчившись на крошечном пятачке, но, увидав взгляд супруги, поспешил продолжить мысль. – Мы же идем куда? К Вавилонской башне. Как известно, вход на нее открывается только тем, кто преодолел животное внутри себя. Вот мы его и… преодолеваем.
– Можно как-то по-другому? Менее опасно для здоровья?
– Вот, вот оно! Видишь, как говорит? Инстинкт самосохранения, базовая вещь. Причем, заметь, нам присущая исключительно потому, что мы являемся частью материи и жизни, пусть и в отрицательную сторону. Умереть же все равно не можем. А он есть. Пойдем!
Кащей брызнул потом, качнулся и с отвращением напялил на себя рюкзак, чуть не сверзившись вниз. На секунду его сердце пронзил ледяной щуп адреналина, и тут же он замахал руками, зашипел и уцепился за камень. Пробормотав нечто нелицеприятное про мироздание и свое в нем место, Кащей пополз дальше.
– Стоик доморощенный, классику ему подавай, – пробормотала Кащеева жена, выдвигаясь следом. Ее ноги оскальзывались на мокрых камнях. – В следующий раз пойдем иным путем. Экстатическим. Надо пробовать новое. Как догоню, так и скажу. Эй, муж, ты куда поскакал? Подожди!
Ответа не было. Кащей пропал в тумане, прыгнув на очередной камень. Он буквально растворился в пространстве, провалившись сквозь густое белое марево. Кащеева жена огляделась, и что-то смутно кольнуло ее нутро. Куда? Как? Что? Тревога поползла вверх по позвоночнику, оплетая его наподобие длинного змея. Кащей потерялся, и кто знает, куда его занесло. Надо что-то делать, но что? Кащеева жена ощутила нарастающую панику, грозившую поглотить ее суть. Тело перестало слушаться, ноги подгибались, пальцы отбивали крещендо в такт пульсу. Надо спускаться, но как же оставить его? А я? Что будет со мной? Может, уже поздно? Почему я? «Помогите! – чуть не вырвалось у нее прямо из середины груди. – Помогите мне, я не могу ничего сделать, защитите меня…» А как же он? Его бросить? Я смогу жить без него? Страх встал между камнями, и чувство потери уже почти захлестнуло ее голову, когда она усилием сбросила наваждение и с криком «Ка-а-а-а-ащей, ау!!!» ринулась вверх по склону. Метнувшись между камнями, она быстро понеслась наверх и пропала. На тропе через перевал никого не было.