– Не удивляйтесь, всё в порядке. Это не диктофон, а портсигар. И у меня есть слабости, покуриваю иногда, – улыбнувшись, сказал он. – Будете?
Дима неуверенно кивнул. Мелемах вытащил ещё одну сигарету и протянул ему. Порывшись в карманах, он нашёл старую пластмассовую зажигалку и дал Диме прикурить.
– Обман с диктофоном, как вы уже наверно поняли, нужен был, чтобы заставить вас говорить правду, ничего не боясь.
– Да-да. Вы уже объясняли, – кивнул Дима, затягиваясь. Первая же затяжка вызвала приятную слабость и головокружение, он невольно растянулся в довольной улыбке.
Примерно минуту они молчали, Мелемах смотрел куда-то в потолок, подперев голову рукой с сигаретой, а Дима смотрел на него и думал, какой же он всё-таки классный, какой же добрый и человечный. Странно, но дым в свете тусклой лампы казался сиреневым, как будто в комнату проник волшебный туман. Голова кружилась всё сильнее и сильнее, и Дима подумал, что сейчас бы наверняка упал, если бы не сидел в кресле.
– А между тем, – вдруг сказал Мелемах, – вам следовало бы отказаться от сигареты. Ведь курение – это подачка вашей слабости. Поощрение лжи. Вы же знаете, что на Зоне курение запрещено. Впрочем, вы бы точно отказались, если бы знали, из чего сигарета состоит.
– Но вы же сами… – Дима судорожно оглянулся в поисках пепельницы.
– Да, предложил. Ну так это была провокация. Кстати, обратите внимание, я даже не зажёг мою сигарету.
– А из чего же она состоит?
– А какая вам разница? – холодно спросил Мелемах, глядя ему прямо в глаза. – Вы что, химик, чтобы разобраться в формуле препарата, которым пропитана сигарета?
Диме стало жутко под его взглядом – так наверно, подумал он, смотрят на подопытных мышей в лабораториях экспериментаторы. Втыкают в них какие-то иглы, кормят всякой отравой, а потом вскрывают маленьким скальпелем и с чисто научным интересом изучают, что там внутри. А мышь ещё живая.
– Что ж, не исключено, что когда-то вы были мышью, – раздался голос Мелемаха. – Хотя воспоминания такого рода проявляются крайне редко. Даже рассказывают случай, когда человек вспомнил, как был растением!
– Что было в этой сигарете? – с трудом произнёс Дима – нижняя челюсть онемела и почти не двигалась, язык отяжелел.
Мелемах осторожно забрал сигарету из его бесчувственных пальцев.
– Вы уже спрашивали об этом. Давайте лучше поговорим о вас. И не мучайтесь над произнесением слов, поверьте, я и так отлично слышу и понимаю всё, о чём вы думаете. Расслабьтесь. Лучше опустите голову, закройте глаза, подумайте о чём-то приятном.
Дима послушно опустил голову и закрыл глаза. И ещё открыл рот – он заметил, что так ему легче. Его не смущало, что сейчас он вероятно очень похож на олигофрена – слишком уж тяжело было стараться выглядеть прилично. Любое усилие казалось невозможным, только полная безоговорочная расслабленность.