Но зачем, из каких невероятных соображений и немыслимых фантазий та девушка с золотыми волосами и с газетой могла оставить эту запись на древней как мир скамье? Если, конечно, это была она? Но кто ещё мог бы это сделать, если не она? Что подвигло её, взрослого уже в принципе человека, взять в свою изящную руку с длинными ногтями (или скорее без ногтей, потому что длинных ногтей у сказочных принцесс не бывает) ключ или монетку и процарапать в чёрном окаменелом лаке рядом с трагическими метками давно умерших жителей средневековья это обращение к нему, Дмитрию Дождю? В принципе, его фамилию она могла расслышать, когда он заказывал информацию о человеке, пославшем ему цветы. Но почему он должен был узнать её? Может, они учились вместе в школе? Или стали близки на какой-нибудь вечеринке, о которой в памяти осталось только то, что вечеринка была и ничего больше? А вечеринок было столько, что все они в памяти сливаются в одну бесконечную праздничную ночь? Но нет, такую девушку он запомнил бы.
Его размышления прервал вернувшийся сотрудник:
– Извините, но запрошенная вами информация предоставлена быть не может.
– А что так? – Дима отнёсся к его словам с недоверием. – Может, всё-таки удастся её предоставить?
– Увы, это невозможно. Доступ к файлу заблокирован. Управление Банком заблокировало.
– А зачем его заблокировали?
– Не имею понятия. Если хотите, пишите жалобу.
Дима, внешне изобразив возмущение, в душе испытал облегчение. Сама судьба встала поперёк его намерений узнать больше, чем ею отведено, и прекрасно – меньше знаешь, лучше спишь.
Не успел он, резко повеселевший, подняться со скамьи, как двери распахнулись и в банк шумно ворвалась женщина. Это была она. Несмотря на огромные черные очки в пол-лица было заметно, что она крайне взволнована и очень бледна. У Димы промелькнула догадка, что такие очки призваны скрыть следы побоев или красноту глаз, вызванную долгими рыданиями. Она остановилась у входа и молча уставилась на Диму, наверно намереваясь что-то сказать, но не находя слов. Или же она ждала, что он что-то скажет, и Дима напряжённо принялся перебирать возможные темы для беседы. Но о чём можно беседовать с незнакомой нервной женщиной, которая внезапно появляется и пристально смотрит на тебя сквозь черные очки? Если бы не очки, то он хотя бы смог определить, как она настроена по отношению к нему, дружелюбно или враждебно. А вдруг враждебно, и тогда в ответ на его слова о плохой погоде она грубо спросит: «Ты что, дурак???» Такие мысли пролетели в его голове за те пару секунд, что они смотрели друг на друга, и он вдруг понял, что думает о какой-то чепухе, и всё обстоит иначе, и пришла она вовсе не затем, чтобы нагрубить ему. Она приоткрыла губы, и он застыл в напряжении у скамьи, глядя ей в рот широко открытыми глазами.