Едва Дима закончил петь, как шум возобновился – рыбаки, поблагодарив его, вернулись к своим разговорам и пьянке. Старик забрал лиру и ушёл в свой невидимый угол, чтобы медленно перебирать там струны и тихо напевать старинные напевы. Время подходило к полуночи.
– Кстати, – вдруг сказал Брам, очнувшись от забытья, – почему таверна называется «Стерлядь?» Никогда в этом море не было никакой стерляди.
– Рыба здесь не причём, – ответил ему кто-то. – Когда-то отец хозяина этой таверны полюбил странницу, остановившуюся у него на ночь. Она происходила из знатного старинного рода и не была такой простой, как обычные агриокские девушки. Вначале она ответила ему взаимностью, но очень скоро разбила его сердце. Возненавидев её, и в то же время не в силах забыть, хозяин назвал таверну «Стерлядью» в память о ней.
– Очень грустная история, – заметил Брам, – но я почему-то не вижу связи между девушкой знатного рода и стерлядью.
– Да связь очевидная, ведь «стерлядь» – это слово из двух других слов: «стерва» и «блядь».
– Хватит чушь нести, – со смехом сказал кто-то, – эта таверна так называлась уже при прадеде нынешнего хозяина. Верно, старик?
– Всё верно, – согласился слепой старик в тёмном углу. – Тот тоже немало стерляди повидал на своём веку.
Разговор оборвала группа вооружённых людей, быстро и шумно вошедшая в таверну. Из открывшейся двери повеяло холодом, ворвалась метель и затушила несколько светильников. Все резко замолчали в наряженном ожидании дальнейшего развития событий. Многие из собравшихся по разным причинам не желали встречи со стражей. В полутьме руки незаметно потянулись к ножам, гарпунам и абордажным крюкам, спрятанным под столами. Стражи было человек восемь, все в прочных кожаных доспехах, с короткими саблями и пиками. Драка с этими людьми не предвещала ничего хорошего, но в случае опасности каждый из сидевших здесь, не раздумывая, бросился бы на них. Вперёд стражи вышел высокий человек в чёрном плаще с капюшоном. Даже в такой темноте различался торчащий из-под капюшона длинный горбатый нос.
– Спокойно, рыбаки, – негромко сказал он, – я пришёл не за вами. Мне нужен Дождь. Я знаю, он здесь.
В голове у Димы промелькнула мысль, что Василиск его предал. Не случайно его сейчас не было, он ушёл вместе с этой ведьмой Катриной. Неужели они в сговоре? Но зачем? Почему?
Времени на раздумье не было и он, схватив со стола тяжёлый нож, которым недавно резал мясо, метнул его человека с капюшоном. Тот оказался на удивление проворным и успел увернуться. «Взять его!» – закричал он, указывая на Диму. Стражники ринулись к нему, но они не учли одного – почти все здесь были на его стороне. Поэтому ближайшие к Диме стражники легли на пол с проломленными черепами и рваными ранами, не добежав до него пары метров. Перемахнув через стол, он подобрал выроненную стражником саблю и зарубил ещё одного, рассчитывая подобраться к чёрному плащу. Тот сообразил, что необходимо сменить тактику и велел стражникам сомкнуть строй, а сам встал за их спинами. Теперь атаковать их стало сложнее, стоя плечом к плечу, они отбивались пиками, поэтому в них полетели столы и стулья. Под напором рыбаков им всё равно пришлось бы уйти или погибнуть, если бы не подмога в количестве ещё десятка стражников. Теперь они почувствовали себя увереннее и стали теснить рыбаков. Одним из первых погиб Брам, его пронзили сразу несколько пик в тот момент, когда он, сидя на враге, пытался перерезать ему горло ржавым, специально затупленным ножом. Такие ножи выдавали посетителям таверны, чтобы они могли резать жареное и варёное мясо, но не могли навредить друг другу в пылу ссоры. За Брамом последовали другие, и скоро стало понятно, что шансов у рыбаков нет. Неожиданным для всех оказалось внезапное появление Василиска из двери подвала. Он выскочил полуголый с длинным кривым кинжалом и весь в крови, и так напугал своим видом стражников, что успел уложить двоих из них прежде, чем они поняли, что это всего лишь человек.