– Как давно вы не лжёте? – спросил испытуемого один из членов жюри.
– Четыре месяца ни одного слова неправды, – ответил кандидат.
– Вы не испытывает потребности говорить неправду или применяете силу воли?
– Я не делаю ничего такого и не помышляю, чтобы была необходимость в волевом усилии.
– То есть вы в состоянии ответить на любой вопрос, и он не вызовет у вас затруднений с ответом?
– Да, именно так. Одна из причин лжи – смятение и неумение верно среагировать на происходящее. Я это преодолел.
– Вы бы хотели сейчас сигарету?
– Нет, – спокойно ответил кандидат.
– Может выпить?
– Нет.
– Вам не надоела жизнь в Зоне?
– Нет. Она мне нравится. Но дело не в этом – это мой выбор, и что мне нравится, а что нет – я решаю сам, с помощью разума, а не сиюминутных желаний.
– Что же, у нас вопросов больше нет, – сказал один из членов жюри. – Пускай теперь поспрашивают из аудитории.
– Конечно, – кивнул кандидат. – Нет ничего, что могло бы поставить меня в тупик.
Ну как же, – подумал Дима, – наверняка есть. И вот что именно. Неожиданно для самого себя он сказал в полный голос:
– Пошёл на х-й.
В холле воцарилась тишина. Все молчали, и молчал кандидат, обратив блестящие стекла очков на Диму. Глаз его не было видно – в очках отражались окна, но было понятно, что он в растерянности. На лбу и толстых бледных щеках выступил пот. Дима же от стыда хотел исчезнуть.
Нарушил молчание Мармелих:
– Прошу прощения, Дмитрию препарат правды вкололи сегодня, он не специально…
Члены жюри проигнорировали это замечание. Наконец один из них встал, видимо председатель, и обратился к кандидату:
– Ну что? Вам нечего сказать по поводу замечания Дмитрия?
Тот в ответ неровно дёрнул головой, пошевелил пухлыми пальцами и ничего не ответил.
– Сожалею, Елохим Себастьянович, но вы не готовы, – председатель обернулся к собранию и объявил конец заседания.
Собравшиеся начали расходиться. Кандидат продолжал стоять в пустеющей аудитории, как будто окаменевший. Диме было искренне жаль его. Он тоже направился к выходу, надеясь побыстрее скрыться с места преступления, чтобы никто не успел потребовать от него объяснений. И всё-таки, как не протискивался он сквозь выходящих, как не сжимался, стараясь стать ниже и незаметнее, его поймали. Кто-то решительно схватил его за локоть и настойчиво потянул к себе. С неприятным предчувствием Дима обернулся и увидел высокую женщину средних лет с суровым выражением лица. У неё был розовый бейдж – как он успел уже понять, знак высокого положения в Зоне Правды.
– Честно говоря, ваш метод конверсии мне не очень близок, Дмитрий, – сказала она. – Но не могу не признать его эффективность в отдельных случаях. Если бы не ваш гениальный вопрос, Елохим незаслуженно получил бы более высокий статус.