Ниточки серебристых, звездных просторов заволакивают взор феерией красоты и непомерностью натурального шепота. Те далекие миры, которые уже никто и не надеялся отыскать, стали оторопело близки к своей материализации под высотами голубовато-лилового снежного вихря.
То есть шепчущий город Смар в стране Муар, непоколебимой сказочностью пленяющий каждого кто только посмеет воздумать о космической всевозможности.
О, свальные великолепия тихо грохочут в тамошних комнатках, да улочках с желтоватым светом фонарей. Только то и это трещит по швам, а еще тридцать тысяч непонятно чего из мира физического, емкого и величественного как самый прекрасный Дворец из тонкого мира сновидений.
Тем блеснам, что расхваливали собственное превосходство предначертан путь низвержения в глубочайшие темноты за пределом Всего. Что за кольцами ледяного Сатурна и чернотой его души, за голубыми алканами вечного мрака Нептуна, что ро́дил чистотой своей весь земной Ад; и теми красотами незримого великолепия, запрятанного на самых видных местах, что непомерной формой своей пугают нечаянно заблудившихся.
Шепчущий город Смар в стране Муар приносит гостям, его посещающим, морок приятной славности осознания индивидуала, разлагающегося в самом себе.
Они мертвеют от одного только взгляда в зеркальную корявость одеревенелого истукана, что на ярко-синем постаменте бликует золотыми вспышками солнечного света.
Нарядное у тебя платье сегодня, родная моя душа, наконец мы с тобой встретились! Город тот уснет через столетия вперед, и я смогу подобраться к твоим сверкающим сокровищницам близко как никогда ранее.
Из всего, что можно было и нельзя я выбрал твое соцветие дивной звездности и с Цветком я расстанусь очень быстро. А все оно для тех же целей, что вещает неосторожность чистого бдения. Что есть чистота со Звездных пейзажей родной Пустоши?
Ниспадающая клеть иссиня-серых каменьев на страдной площади Весов: костистое ее умение проглатывает собственный же хвост.
Как же так, спросит душа, ее порог мы превзошли за четыреста ступенек! Как же так, она воскликнет и с наслаждением разорвет бывшие путы обусловленности.
Красота теперь мерцает красным Цветком на полях сознательного безумия, среди зашитых ртов и зеленоватой жижи, помнящей кем или чем она была четыреста ступеней вверх.
До наступления рассвета осталось совсем немного световых вспышек, перед тем как окончательная сокровищница золотого сумрака возымеет надо всем видящем и невидящем верхушку апельсиновой корки.
Какое еще можно вылепить пластилиновое счастье из поднебесной красоты? Отрывочные записи подсознательным коктейлем выпрыгивают из желудочков планетарной системы, вечерами оно и вовсе кроет утро делянкой металлического железняка.