«Ну, что тут такого опасного? Переместить всего-навсего переключатель с "Выкл" на "Вкл» – занимался самовнушением я, нащупывая в темноте щиток.
На деле оказалось не так всё однозначно и просто. Меня тряхануло, так, что из глаз посыпались искры. Разряд в 220 Вт. неприятная всё-таки штука как не крути. Небрежность электрика, что не заизолировал, как следуют проводки в коробке, стоила мне поднятием температуры до 41 и 1 градуса.
Я впритык приблизился к опасному рубежу. Известно, что после 42 градусов у человека начинается необратимое разложение белков, то бишь верная смерть. Понимаю ли я это? Осознаю ли всю опасность своего положения? Рациональная часть моего «Я» отчаянно вопит и требует немедленно обратиться за помощью к специалистам. Но я всё медлю, откладывая поход в больницу всякий новый день на следующий раз. И так продолжается изо дня в день. Сейчас февраль – самый злой месяц ветреный и холодный. Для всех должно быть – кроме меня. Я совершенно не ощущаю на себе его зимней стужи. Могу свободно ходить по улице в летней футболке и не мёрзнуть. Конечно я этого не делаю, не желая привлекать к себе излишнее внимание, рискуя тем самым очутиться в глухих застенках психиатрической лечебницы. Самочувствие моё превосходное, я не чувствую себя больным и не замечаю за собой какого-либо другого недомогания. Сны да, они никуда не делись, наоборот приобрели более яркий характер. И ещё, я перестал их рассматривать, как кошмар. «Огненные сновидения» постепенно перешли в разряд обыденного, став неизменными спутниками в царстве Морфея.
Подспудно я, конечно, думаю, размышляю о них. Очень часто ловля себя на мысли «А что будет дальше? За чертой отметки 42 градуса? Возможно, это будет конец или наоборот отправная точка для чего-то нового?».
Ни с кем я не решаюсь поделиться своими тревогами и переживаниями, превращаясь всё более в затворника. Круг моих интересов надо заметить – ощутимо сузился. Пропал интерес к еде, теперь я обхожусь минимум продуктов. Что осталось неизменным, так это влечение к противоположном полу, оно, к слову сказать, стало ещё сильнее, чем прежде, до моей аномалии. Вот только секса у меня не было почитай с самого начало лета. Что-то меня постоянно удерживает от близкого общения с девушками. Возможно, это связанно опять-таки с температурой, с вопросами, что неизменно станут задавать мне, ведь я же буквально горю, хотя и не ощущаю этого, разве что в первые дни, когда только происходит очередной температурный скачок.
Всё это я читаю в своём дневнике. За не именем близких людей кому бы я мог довериться – я доверяю свои мысли бумаге. Вернее сказать, в прошлом доверял, ибо читаю я его в последний раз, перед тем как предать огню…